Дайджест № 341

Уважаемые коллеги, добрый день!

В дайджесте № 341
отмечаем интересные дела:

Суд признал неправомерной неуплату налога с доходов иностранной компании от оказания услуг международной морской перевозки грузов

Между налогоплательщиком (заказчик) и иностранной компанией были заключены 2 договора морской перевозки и договор транспортной экспедиции. Договоры перевозки предусматривали, что в случае привлечения для осуществления перевозки транспорта третьей стороны, Перевозчик выступает Агентом.

В налоговом расчете о суммах, выплаченных иностранным организациям доходов и удержанных налогов за период 12 месяцев 2022 года, налогоплательщиком заявлено освобождение от исчисления и удержания налога на основании п. 2 ст. 309 НК РФ, исходя из того, что иностранная компания оказывала ему экспедиционные услуги. При этом впоследствии налогоплательщик ссылался на то, что иностранная компания (Либерия) является лишь Агентом/экспедитором, коносаменты были выданы фактическими перевозчиками — турецкими компаниями, которые и являлись фактическими получателями дохода, что означало возможность уплаты налога в пониженном размере на основании СИДН между РФ и Турцией.

Налоговый орган в свою очередь квалифицировал сложившиеся между сторонами договорные отношения в качестве услуг по международной перевозке, доходы от которых в силу подп. 8 п. 1 ст. 309 НК РФ подлежат налогообложению у источника.

Суды, исследовав доказательства, согласились с позицией налогового органа и рассмотрели спор в его пользу исходя из следующего.

Участие заявленных турецких компаний в спорных перевозках, а таже выплата им дохода со стороны спорной иностранной компании подтверждены не были.

Иностранная компания в ответ на требование налогового органа подтвердила факт заключения и исполнения договоров международной морской перевозки, а не договоров транспортной экспедиции.

Налогоплательщик среди прочего осуществил выплату такого дохода как демередж в пользу иностранной компании, который относится к доходам от международных перевозок.

Договоры, представленные налогоплательщиком в налоговый орган, не соответствуют по содержанию договорам, представленным в Банк, поставленных на учет и в рамках которых были осуществлены операции по перечислению денежных средств со счетов налогоплательщика на счет иностранной компании.

(постановление 13 ААС от 16.09.2025 по делу № А56-9941/2025 ООО "А-Форвардинг")

Суд признал, что налоговым органом не пропущен изменившийся с 01.01.2023 фактический предельный срок принудительного взыскания задолженности

Решением налогового органа в отношении налогоплательщика была проведена выездная проверка за период с 2017 по 2019 гг., составлен акт проверки от 26.10.2021 (вручен налогоплательщику 30.05.2022), вынесено решение по итогам проверки от 14.12.2022. Это решение было обжаловано налогоплательщиком, решение по этой жалобе вынесено вышестоящим налоговым органом лишь 16.09.2024.

Далее налоговый орган начал процедуру принудительного взыскания задолженности: выставил требование об уплате задолженности от 17.10.2024, принял решение от 14.11.2024 о взыскании задолженности за счет средств на счетах в банках.

Налогоплательщик оспорил выставление указанного требования и принятие решения о взыскании задолженности за счет денежных средств, исходя из того, что с учетом нарушения налоговым органом совокупности различных процедурных сроков (в частности, при направлении акта проверки, рассмотрении жалобы вышестоящим налоговым органом) им пропущен предельный 2-летний срок на бесспорное взыскание задолженности.

Налоговый орган признал нарушение процедурных сроков, но настаивал на том, что срок производства по делу о налоговом правонарушении нарушен лишь на 1 год 8 месяцев 10 дней, то есть в пределах двухлетнего предельного срока.

Суд первой инстанции, рассмотревший спор в пользу налогового органа, иначе определил совокупность нарушений сроков, которое, по его мнению, составило 1 год 11 месяцев 17 дней (т.е. 2-летний срок всё равно не превышен).

Суд апелляционной инстанции снова пересчитал совокупность нарушений спорных сроков, придя к выводу о том, что она составила 2 года 6 дней (т.е. двухлетний срок оказался превышен). Однако он оставил решение суда первой инстанции в силе, указав следующее.

Согласно материалам дела как на момент принятия решения по проверке (14.12.2022), так и на 31.12.2022, двухлетний срок на принудительное взыскание задолженности в соответствии со ст. 47 НК РФ (в редакции, действовавшей до 01.01.2023) налоговым органом не пропущен.

Позиция Верховного Суда РФ о 2-летнем предельном сроке подлежит применению с учетом внесенных с 01.01.2023 в налоговое законодательство изменений. С 01.01.2023 изменился момент, с которого подлежит исчислению предельный двухлетний срок принудительного взыскания задолженности. Теперь он определяется не с даты истечения срока добровольного исполнения обязанности по уплате, указанного в требовании (согласно статье 47 НК РФ в редакции, действующей до 01.01.2023), а с момента истечения сроков, указанных в п. 3 ст. 47 НК РФ (в редакции, действующей с 01.01.2023), то есть как минимум по истечении 10 месяцев с даты размещения в реестре решений о взыскании задолженности.

Соответственно, с 01.01.2023 фактически предельный срок принудительного взыскания задолженности составляет не менее 2 года 10 месяцев. В настоящем же деле нарушение сроков производства по делу о налоговом правонарушении составило 2 года 6 дней.

(постановление 13 ААС от 04.09.2025 по делу № А56-9595/2025 ООО "Строительное управление-1 "Стоун")

Коллекторская организация не вправе списать как безнадежный долг затраты на приобретение права требования долга

Налогоплательщик (коллекторская организация) учел в составе внереализационных расходов по налогу на прибыль безнадежные долги, права требования по которым были ранее приобретены по договорам цессии, одну часть — по актам о невозможности взыскания от Федеральной службы судебных приставов; еще одну часть — в связи с истечением срока исковой давности.

Налоговый орган пришел к выводу о неправомерности учета данных расходов, исходя из того, что НК РФ предусмотрен исчерпывающий перечень оснований, в соответствии с которыми обязательства по дебиторской задолженности признаются безнадежными для целей налогообложения прибыли организаций. Ситуация налогоплательщика под эти основания не подпадает.

Суды согласились с позицией налогового органа, указав, что п. 2 ст. 266 НК РФ установлено, что положения данного пункта статьи 266 НК РФ распространяются также на приобретенные банками права требования по кредитам, если обязательства по этим правам признаны безнадежными по основаниям, установленным ст. 266 НК РФ. То есть, если налогоплательщик является обычной коммерческой организацией, а не банком, в соответствии с абзацем 18 п. 2 ст. 266 НК РФ, то затраты на приобретение им права требования не могут быть признаны безнадежной задолженностью в силу ст. 266 НК РФ.

По мнению налогоплательщика, абзац 18 п. 2 ст. 266 НК РФ распространяется не только на банки, но и на профессиональные коллекторские организации, в подтверждение чего сослался на вынесенный для публичного обсуждения проект изменений в НК РФ. Суды отклонили этот довод указав, что поскольку изменения в п. 2 ст. 266 НК РФ в настоящее время не внесены, положения проекта не могут быть ни рассмотрены, ни учтены при рассмотрении настоящего спора. Ссылка налогоплательщика на пояснительную записку к Проекту также несостоятельна, поскольку пояснительная записка не является законодательным актом.

Суды отклонили и довод налогоплательщика о том, что он вправе учесть спорные расходы на основании других норм гл. 25 НК РФ. Они отметили, что ст. 252 НК РФ является общей нормой, и само по себе соответствие расходов требованиям указанной статьи не гарантирует права на их учет в соответствии с указанной статьей. При наличии в НК РФ специальных норм, устанавливающих особый порядок признания расходов (п. 2 ст. 266, п. 3 ст. 279 НК РФ), налогоплательщик не вправе учитывать эти расходы руководствуясь только положениями ст. 252 НК РФ (общей нормой).

Из п. 3 ст. 279 НК РФ следует, что одним из оснований для признания доходов и расходов по операциям реализации финансовых услуг является прекращение соответствующего обязательства. В силу положений главы 26 ГК РФ наличие актов Федеральной службы судебных приставов о невозможности взыскания, а также истечение срока исковой давности не прекращают долговых обязательств физического лица.

(постановление 13 ААС от 05.09.2025 по делу № А56-13357/2025 ООО "Профессиональная коллекторская организация "Феникс")

Недопустимость применения НПД к заемным процентам касается и периодов, предшествующих появлению в 2024 году позиции ВС РФ по данному вопросу

Налоговый орган в период с 19.04.2024 по 19.07.2024 провел камеральную проверку расчета сумм НДФЛ, исчисленных и удержанных налогоплательщиком как налоговым агентом за 3 месяца 2024 года. По итогам проверки установлено, что налогоплательщик не исполнил обязанности налогового агента с выплаченных в адрес физических лиц, зарегистрированных в качестве налогоплательщиков налога на профессиональный доход (НПД), процентов по договорам займа в отношении 125 физических лиц. Решением от 24.01.2025 налогоплательщик привлечен к ответственности по ст. 123 НК РФ, при этом решение принято после появления позиции ВС РФ о недопустимости применения НПД к заемным процентам, изложенной в Определении от 24.10.2024 № 305-ЭС24-14436.

При судебном обжаловании решения налогового органа о привлечении к ответственности налогоплательщик ссылался, в частности, на то, что до 24.10.2024 судебная практика складывалась по иному пути рассмотрения аналогичных споров и именно этой практикой, а также разъяснениями Минфина РФ он и руководствовался при выплате процентов. Применение понятия «пассивный доход», отсутствующего в законодательстве, свидетельствует о грубом нарушении конституционных норм и гарантий прав налогоплательщика.

Суды не согласились с этим доводом налогоплательщика и рассмотрели спор в пользу налогового органа, указав следующее.

Ссылка налогоплательщика на то, что до 24.10.2024 судебная практика складывалась по иному пути рассмотрения аналогичных споров, подлежит отклонению, поскольку ранее аналогичная правовая позиция была закреплена в постановлении Президиума ВАС РФ от 03 августа 2004 г. № 3009/04 и налогоплательщик мог и должен был знать о таких разъяснениях суда вышестоящей инстанции.

При любых обстоятельствах правовое регулирование спорных правоотношений основано на нормах права, а именно, положениях Налогового кодекса РФ, положениях Федерального закона №422-ФЗ от 27.11.2018, которые никаких изменений не претерпели. Поскольку никакого изменения положений законодательства о налогах и сборах в части установления самого режима налогообложения НПД, определения объекта налогообложения НПД не происходило, то не имеется оснований для утверждения налогоплательщика о незаконном придании обратной силы каким-либо положениям нормативных актов.

Позиция налогового органа, изложенная в оспариваемом решении, обоснована исключительно нормами права, судебными актами Конституционного Суда РФ и Верховного Суда РФ. В связи с этим ссылки налогоплательщика на позиции судов, их изменение и последствия таких изменений не имеют правового значения для рассмотрения настоящего дела.

После появления позиции ВС РФ в Определении от 24.10.2024 налогоплательщик никаких попыток устранить допущенные нарушения не предпринимал, более того, до настоящего времени исходит из того, что закон не запрещает применение специального налогового режима НПД к доходам в виде процентов по договорам займа денежных средств. Следовательно, его позиция по вопросу об исполнении обязанностей налогового агента основана не на письмах, решениях и судебной практике, а на его ошибочном толковании правовых норм, что не может исключать ответственности за неисполнение правовых предписаний.

(постановление 7 ААС от 10.09.2025 по делу № А27-7441/2025 ООО Профессиональная коллекторская организация "ВЕРНЁМ")



ОЦЕНКА TAXOLOGY

Принятие в 2024 году Верховным Судом РФ Определения о недопустимости применения режима НПД к заемным процентам стало некоторой неожиданностью для целого ряда налогоплательщиков, учитывая относительно благоприятную для них на тот момент судебную практику по данному вопросу на уровне нижестоящих судов. Поэтому вполне понятно стремление некоторых из них, если не поставить под сомнение позицию ВС, то хотя бы избежать ее ретроспективного применения (тем более, что сама тема о недопустимости ретроспективного применения ухудшающих положения налогоплательщика судебных актов высших судов далеко не нова и ее затрагивал, например, в 2017 году Конституционный Суд РФ).

Тем не менее, суды в настоящем деле по сути исходят лишь из традиционного подхода о том, что судебный акт (Определение ВС РФ) сам по себе не создает новую норму, а на законодательном уровне изменений в данный период не происходило. Более подробно и детально вопрос об обоснованности применения позиции ВС с обратной силой в судебных актах так и не отражен, в связи с чем не исключено, что он будет ставиться налогоплательщиками и в дальнейшем.

Квартиры, приобретенные застройщиком для исполнения обязательств по договору о КРТ, не освобождаются от обложения налогом на имущество

Налогоплательщик являлся застройщиком по договору о комплексном развитии территории жилой застройки (КРТ). Ему принадлежало несколько квартир, приобретенные для последующей передачи физическим лицам с целью расселения из старых домов либо выкупленные в этих домах.

Налогоплательщик не исчислял по этим квартирам налог на имущество исходя из того, что они не относятся к основным средствам, не способны приносить ему прибыль, а являются по сути затратами, возложенными на него как на застройщика.

Тем не менее, налоговый орган исчислил по спорным квартирам налог на имущество, и суды признали такое исчисление правомерным, отметив следующее.

Экономическая выгода налогоплательщика в возложенной на него обязанности по выкупу и предоставлению взамен него иных жилых помещений как застройщика по договору КРТ состоит в получении последующий выгоды от застройки земельных участков, полученных без проведения торгов, и реализации жилых помещений во вновь возводимых им же жилых домах и иных объектов недвижимости.

Как известно, проблема для любого застройщика в городе – найти большой и свободный от построек участок в сложившейся, престижной части города. Участки под снос (ветхий и аварийный фонд) часто находятся именно в таких местах – в центре или в хорошо развитых районах с инфраструктурой.

Застройщик через механизм договора КРТ получает перспективный и уже подготовленный земельный участок под застройку в ценном месте без затрат на выкуп квартир у множества частных собственников через суды. По закону о КРТ застройщик обязан предоставить собственникам квартир под снос эквивалентное жилье. Фактически застройщик расплачивается с собственниками не деньгами, а квадратными метрами в будущем доме, себестоимость которых для него намного ниже их будущей рыночной стоимости продажи. Он не несет колоссальных единовременных денежных затрат на выкуп всех прав.

Таким образом, довод налогоплательщика о том, что приобретенные квартиры фактически являются затратами, подлежит отклонению.

(постановление АС Московского округа от 19.09.2025 по делу № А41-99158/2024 ООО "СЗ "На Минской")



Жилые дома блокированной застройки облагаются налогом на имущество организаций как жилые помещения

Налоговый орган исчислил налог на имущество организаций в отношении принадлежащего налогоплательщику недвижимого имущества (жилые дома блокированной застройки).

Налогоплательщик оспорил начисление налога, ссылаясь на то, что принадлежащие ему объекты недвижимости не подлежат обложению налогом на имущество организаций в связи с тем, что данные объекты не относятся к жилым помещениям, а являются самостоятельным видом недвижимости – «здания», который облагается налогом на имущество только в случае включения объектов в Перечень объектов недвижимого имущества, в отношении которых налоговая база определяется как кадастровая стоимость (кадастровый перечень).

Суды не согласились с позицией налогоплательщика и рассмотрели спор в пользу налогового органа, указав следующее.

Условие по включению объектов в Перечень для применения в качестве налоговой базы кадастровой стоимости по налогу распространяется только на объекты, указанные в подп. 1 и 2 п. 1 ст. 378.2 НК РФ. Учитывая, что жилые помещения поименованы в подп. 4 п. 1 ст. 378.2 НК РФ, они не подлежат включению в Перечень.

Поскольку НК РФ не содержит определения понятия «жилое помещение», в таком случае необходимо руководствоваться нормами других отраслей законодательства РФ (ст. 11 НК РФ).

Согласно ч. 1 ст. 16 Жилищного кодекса РФ, к жилым помещениям относятся: жилой дом, часть жилого дома, квартира, часть квартиры, комната.

Согласно п. 40 ст. 1 Градостроительного кодекса РФ, дом блокированной застройки – это жилой дом, блокированный с другим жилым домом (другими жилыми домами) в одном ряду общей боковой стеной (общими боковыми стенами) без проемов и имеющий отдельный выход на земельный участок.

Из выписок из ЕГРН следует, что спорные объекты недвижимости определены как «здания» с назначением «жилой дом» или «жилое», в отдельных выписках указаны особые отметки: «объект недвижимости – жилой дом блокированной застройки».

Суд отклонил довод налогоплательщика о том, что положения ст.ст. 141.3, 141.4 Гражданского кодекса РФ предполагают разделение недвижимого имущества на здание и помещение. Он отметил, что согласно п. 7 ст. 141.4 ГК РФ правила ГК РФ о помещениях подлежат применению к жилым помещениям, если иное не установлено Жилищным кодексом РФ. Частью 1 ст. 16 Жилищного кодекса РФ установлено иное определение жилого помещения, которое и было положено в основу выводов налогового органа о наличии у налогоплательщика объекта налогообложения.

(постановление 13 ААС от 03.09.2025 по делу № А56-49081/2024 ООО "Ломоносовская усадьба")