Дайджест № 307

Уважаемые коллеги, добрый день!

В дайджесте № 307
отмечаем интересные дела:

Суд признал отсутствие у иностранного получателя процентов по займу фактического права на доход по ним

Налогоплательщик (банк) выплатил иностранному займодавцу проценты по субординированным займам, удержав налог по пониженной ставке, предусмотренной Соглашением между Правительством РФ и Правительством Республики Сингапур от 09.09.2002 «Об избежании двойного налогообложения и предотвращении уклонения от налогообложения в отношении налогов на доходы».

Налоговый орган признал применение пониженной ставки неправомерным исходя из того, что займодавец не является фактическим получателем дохода.
Суды согласились с позицией налогового органа и рассмотрели спор в его пользу, приняв во внимание следующие обстоятельства.

Из договоров субординированного займа следует, что банк в момент их подписания был осведомлен, что денежные средства для предоставления займов иностранный займодавец привлекает от своей материнской холдинговой компании, выступая в качестве посредника. Материнская компания являлась резидентом офшорной юрисдикции (Каймановы острова), с которой у РФ отсутствует соглашение об избежании двойного налогообложения. Полученные от банка процентные платежи займодавец затем перечислял в ее пользу.

Представленные банком письма иностранной компании о подтверждении фактического права на доход опровергаются материалами выездной налоговой проверки.

Судами также учтена позиция Верховного Суда РФ по другому делу с участием этого же налогоплательщика, изложенная в Определении от 06.10.2023 № 305-ЭС23-13710 (по делу № А40-121109/22), согласно которой высокий уровень реального экономического присутствия иностранной компании в Республике Сингапур и осуществление ею предпринимательской деятельности, не имеют правового значения для разрешения спора в ситуации, когда получатель дохода выполнял в рамках договоров субординированного займа посреднические функции в интересах иного лица.

(постановление АС Московского округа от 25.09.2024 по делу № А40-34939/2024 ПАО "УБРиР")

Суд признал необоснованным немотивированное придание приоритета при оценке доказательств заключению внесудебной экспертизы над заключением судебной экспертизы

По итогам выездной проверки налоговый орган пришел к выводу о занижении налогоплательщиком цен при реализации объектов недвижимости. При анализе рыночной стоимости объектов недвижимости налоговым органом в рамках ст. 93.1 НК РФ получены сведения от основных агрегаторов объявлений по продаже недвижимости, проведены допросы сотрудников агентств недвижимости, размещавших объявления о продаже объектов недвижимости.

Кроме того, налоговым органом в соответствии со ст. 95 НК РФ проведена экспертиза по оценке рыночной стоимости реализуемых объектов недвижимости, согласно выводам которой установлено значительное отклонение цены реализации от рыночного уровня цен, определенного на основании данных экспертизы (заключения эксперта). Отклонение от рыночного уровня цен составило более чем в 3 раза в отношении жилой недвижимости, более чем в 2,5 раза в отношении нежилой недвижимости.

Между тем при оспаривании решения налогового органа, принятого по итогам проверки, суд также назначил ценовую экспертизу, по итогам которой установлено, что отклонение цен реализации от рыночной стоимости реализованных объектов не превышает 50%. В связи с этим, по мнению налогоплательщика, поскольку отклонение фактических цен в совершенных им сделках составляет менее 50%, то в его действиях объективно отсутствовали признаки получения необоснованной налоговой выгоды. Оснований для начисления налогов и штрафов в соответствии с положениями ст. 54.1 НК РФ у налогового органа не имелось.

Тем не менее, суд первой инстанции при рассмотрении данного спора в пользу налогового органа, положил в основу своего решения экспертное заключение, представленное налоговым органом исходя из того, что никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. С этим подходом согласился и суд апелляционной инстанции.

Суд кассационной инстанции отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение, отметив, что вопреки принципам арбитражного процесса суд первой инстанции при оценке заключения эксперта по назначенной судом и проведенной судебной экспертизе не указал на недостаточную ясность или полноту заключения эксперта, не выразил сомнения в обоснованности заключения эксперта, не выявил противоречия в выводах эксперта, однако произвольно и немотивированно отверг данное доказательство, положив в основу решения суда заключение автономной некоммерческой организации об оценке рыночной стоимости спорных объектов, полученное налоговым органом в порядке ст. 95 НК РФ.

При наличии в деле, рассматриваемом арбитражным судом, заключения эксперта по проведенной судебной экспертизе, которое судом не признано недостоверным доказательством, в основу решения суда по вопросам, разрешение которых требует специальных познаний, не могут быть положены какие-либо иные доказательства, получение которых не требует специальных знаний.

(постановление АС Московского округа от 25.09.2024 по делу № А40-158391/2023 ООО "Хлебозавод № 6")

Болезнь руководителя или главного бухгалтера налогоплательщика не является препятствием для назначения выездной налоговой проверки

Налоговый орган вынес в отношении налогоплательщика решение о проведении выездной налоговой проверки.

Налогоплательщик оспорил это решение по нескольким основаниям. Во-первых, оно не соответствует критериям, перечисленным в приказе ФНС России от 30.05.2007 № ММ-3-06/333@ «Об утверждении Концепции системы планирования выездных налоговых проверок».

Во-вторых, решение налогового органа вынесено в период нетрудоспособности генерального директора и главного бухгалтера налогоплательщика, что лишило последнего возможности реализовать право на защиту своих интересов, предусмотренное ст. 21 НК РФ.

Суды не согласились с доводами налогоплательщика и рассмотрели спор в пользу налогового органа, указав следующее.

Налоговый орган не вправе назначать выездную проверку, если своим решением он нарушит ограничения по предмету проверки, периоду проверки, количеству проверок за год. При этом НК РФ не содержит запрета на назначение и проведение выездной проверки в связи с болезнью руководителя/бухгалтера проверяемой организации.

Кроме того, состояние временной нетрудоспособности не помешало законному представителю налогоплательщика реализовать право на обжалование решения о проведении выездной проверки, требования о предоставлении документов (информации), а также не помешало направить в налоговый орган уведомление от о невозможности явки в налоговый орган, а также сообщить о невозможности представления в установленные сроки документов по требованию налогового органа.

Таким образом, временная нетрудоспособность законного представителя налогоплательщика не привела к неизвещению налогоплательщика о проведении в его отношении выездной проверки и не повлекла наступление иных неблагоприятных последствий.

Ссылка налогоплательщика на приказ ФНС России от 30.05.2007 № ММ-3-06/333@ «Об утверждении Концепции системы планирования выездных налоговых проверок» также отклонена. Положения НК РФ не содержат перечня оснований для назначения выездной налоговой проверки. План проведения выездных налоговых проверок и заключение по результатам предпроверочного анализа являются налоговой тайной, утверждаются руководителем налогового органа, а затем руководителем (заместителем руководителя) вышестоящего налогового органа, и, будучи конфиденциальными документами, не подлежат разглашению налоговыми органами и их сотрудниками, - указал суд.

(постановление АС Московского округа от 24.09.2024 по делу № А40-22396/2024 ООО "ВПРОК-ИНВЕСТ")

Суд признал обоснованной переквалификацию лицензионного договора в договор коммерческой концессии

Налогоплательщик начиная с 2012 года заключал с контрагентами договоры об оказании информационных услуг и размещении информации (РИМ). Суммы выручки по этим договорам облагались налогоплательщиком НДС в общеустановленном порядке.

С 2018 года схема взаимоотношений с контрагентами была изменена, договоры РИМ были расторгнуты в одностороннем порядке, вместо них заключены лицензионные договоры. После переоформления взаимоотношений с партнерами налогоплательщик получил возможность применять к операциям по таким договорам освобождение от налогообложения НДС в соответствии с подп. 26 п. 2 ст. 149 НК РФ.

Между тем, в ходе проверки налоговым органом установлено, что в рамках рассматриваемых договоров фактически между налогоплательщиком и партнерами сложились взаимоотношения по договорам коммерческой концессии, к которым освобождение по пп. 26 п.2 ст. 149 НК РФ неприменимо.

Суды согласились с позицией налогового органа и рассмотрели спор в его пользу исходя из следующих обстоятельств.

Фактически между сторонами заключалось два договора – лицензионный договор на право пользования программным обеспечением и договор на право использования товарного знака. Передача товарного знака была искусственно выделена налогоплательщиком в отдельный договор, который заключался одновременно с договором на использование программного обеспечения.

Судами дана оценка условиям используемых налогоплательщиком договоров, которые фактически свойственны договорам коммерческой концессии, которые включают в себя право налогоплательщика расторгнуть договор в одностороннем порядке при недостижении общего установленного налогоплательщиком товарооборота для региона, а также обязанность «лицензиатов» не превышать порог отмены заказов по их вине.

В условия сотрудничества партнеров с налогоплательщиком, кроме заключения договоров на использование программного обеспечения и товарного знака, также включалось заключение партнерами договоров с третьим лицом, подконтрольным налогоплательщику.

Анализ правоотношений налогоплательщика с партнерами свидетельствует о передаче по лицензионным договорам не только прав на ПО, но комплекса исключительных прав, деловой репутации и коммерческого опыта, что свидетельствует о том, что фактически лицензионные договоры являются договорами коммерческой концессии, следовательно, применение освобождения от НДС, предусмотренного пп. 26 п. 2 ст. 149 НК РФ, неправомерно.

(постановление АС Московского округа от 09.10.2024 по делу № А40-167985/2023 ООО "А+А Эксист-Инфо")

Суд признал, что длительное отсутствие у налогового органа возражений по поводу применения налогоплательщиком режима НПД препятствует последующему оспариванию его применения

Налогоплательщик (ИП) в январе 2019 года был зарегистрирован в качестве плательщика налога на профессиональный доход (НПД). До этого момента он применял УСН.

В августе 2022 года налоговый орган решил, что налогоплательщик не соответствует требованиям применения налогового режима НПД с 04.01.2019, поскольку в установленные сроки им не предоставлено уведомление о прекращении применения УСН. В связи с этим налоговый орган аннулировал постановку ИП на учет в качестве самозанятого и в мае 2023 года выставил требование об уплате задолженности по страховым взносам, а затем и принял решение о ее взыскании за счет денежных средств на счетах в банках.

Налогоплательщик оспорил аннулирование у него статуса самозанятого и взыскание с него задолженности исходя из того, что спецрежим НПД непрерывно применялся им начиная с января 2019 г. и до августа 2022 г., т.е. в общей сложности на протяжении более 3 лет. Налоговый орган располагал информацией о данном факте, поскольку на протяжении всего этого длительного периода времени осуществлял и направлял в его адрес, в т.ч. посредством личного кабинета налогоплательщика физического лица в приложении «Мой налог», оформленного на имя ИП, соответствующие уведомления (начисления по НПД), таким образом, признавал правомерным применение налогоплательщиком данного налогового режима.

Суды согласились с позицией налогоплательщика и рассмотрели спор в его пользу, указав следующее.

Применительно к ч.4 ст.15 Федерального закона от 27.11.2018 № 422-ФЗ ИП должен был в течение одного месяца со дня постановки на учет в качестве налогоплательщика направить в налоговый орган по месту жительства (по месту ведения предпринимательской деятельности) уведомление о прекращении применения УСН. Данную обязанность налогоплательщик не исполнил.

В то же время и налоговый орган до принятия решения от 04.08.2022 о прекращении налогового режима НПД не мог не знать, что предприниматель с даты 04.01.2019 фактически применял и соответствовал режиму НПД. Своими действиями налоговый орган признавал правомерным применение предпринимателем налогового режима НПД.

При таких обстоятельствах по истечении более чем трех лет одобрения налоговым органом деятельности ИП как соответствующей налоговому режиму НПД отсутствуют правовые основания для принятия решения о несоответствии ИП требованиям данного налогового режима.

(постановление АС Московского округа от 09.10.2024 по делу № А40-302717/2023 ИП Блиев)


ОЦЕНКА TAXOLOGY

Данное дело пополняет известную категорию налоговых споров, итоговый результат которых зависит от оценки судом предшествующего спору поведения налогового органа и связанных с ним ожиданий налогоплательщика, который исходит из того, что если налоговый орган длительное время молча одобряет (не оспаривает) те или иные действия налогоплательщика в рамках налоговых отношений, то следует ожидать, что он продолжит такое одобрение (неоспаривание) и в будущем.Такие споры не всегда разрешаются в пользу налогоплательщика, если суды приходят к выводу, что упомянутые ожидания не являлись одновременно разумными и правомерными. Однако в данном случае, как видим, даже несмотря на неисполнение налогоплательщиком определенной обязанности, из-за которой и возник спор, суды рассмотрели спор в его пользу исходя, возможно, среди прочего из того, что фактическое одобрение налоговым органом применения режима НПД являлось достаточно длительным (более 3 лет). Кроме того, налоговый орган не оспаривал по существу соблюдение условий для применения НПД, ограничившись лишь процедурным нарушением.

Дата начала применения кадастровой стоимости определяется датой вступления в силу акта, утвердившего результаты определения кадастровой стоимости

Налогоплательщику принадлежал объект недвижимости, включенный в Перечень объектов, по которым налоговая база по налогу на имущество организаций на 2021 определяется исходя из их кадастровой стоимости (кадастровый перечень).
Нормативным актом от 15.11.2021 об утверждении результатов определения кадастровой стоимости объектов недвижимости по состоянию на 1 января 2021 года кадастровая стоимость спорного объекта установлена в пониженном размере.

По мнению налогоплательщика, эта стоимость подлежит применению при исчислении налога на имущество за 2021 год. По мнению налогового органа, указанная стоимость может применяться для целей налогообложения только с 2022 года.

Суды рассмотрели спор в пользу налогового органа, указав следующее.
Акт об утверждении кадастровой стоимости вступает в силу 1 января года, следующего за годом проведения государственной кадастровой оценки, но не ранее чем по истечении одного месяца со дня его официального опубликования. Дата начала применения кадастровой стоимости определяется датой вступления в силу акта, утвердившего результаты определения кадастровой стоимости, а не датой фактического внесения сведений о кадастровой стоимости в ЕГРН.

Результаты определения кадастровой стоимости объектов недвижимого имущества, утвержденные в 2021, внесенные в ЕГРН на основании актов субъектов Российской Федерации, вступают в законную силу с 01.01.2022 и подлежат применению для целей исчисления налога на имущество организаций, земельного налога и налога на имущество физических лиц с 01.01.2022 вне зависимости от даты их фактического внесения в ЕГРН.

При этом суды первой и апелляционной инстанций сослались также на решение Верховного Суда РФ от 11.06.2019 № АКПИ19-305 и отклонили ссылку налогоплательщика на правовую позицию, изложенную в Определении Верховного суда РФ от 28.01.2020 № 303-ЭС19-11712. Здесь суды отметили, что поскольку нормативный акт от 15.11.2021 об утверждении результатов определения кадастровой стоимости объектов недвижимости по состоянию на 1 января 2021 года прямо не предусматривает возможность его применения к ранее возникшим налоговым правоотношениям, то в силу требований ст. 5 Кодекса, он подлежит применению налогоплательщиками только с 01.01.2022, то есть с начала нового налогового периода.

(постановление АС Московского округа от 30.09.2024 по делу № А40-253678/2023 АО "ОЦВ")