Дайджест № 298

Уважаемые коллеги, добрый день!

В дайджесте № 298
отмечаем интересные дела:

Отсутствие повторного обращения налогового органа в ССП для взыскания налоговой задолженности после окончания исполнительного производства само по себе не является основанием для признания ее безнадежной к взысканию

Налоговый орган принял в отношении налогоплательщика предусмотренные ст.ст. 46, 47 НК РФ меры по принудительному взысканию налоговой задолженности, в т.ч. обращение в Службу судебных приставов (ССП). Несмотря на это, спорная задолженность взыскана не была, инкассовые поручения на были закрыты, соответствующие исполнительные производства окончены на основании п. 4 ч. 1 ст. 46 и п. 3 ч. 1 ст. 47 Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве».

В связи с этим налогоплательщик обратился в налоговый орган, а затем и в суд с заявлением о признании спорной задолженности безнадежной к взысканию.

Суды первой и апелляционной инстанций рассмотрели спор в пользу налогоплательщика. Признавая спорную задолженность безнадежной к взысканию, а обязанность по ее уплате прекращенной, суды исходили из того, что налоговым органом утрачена возможность принудительного взыскания задолженности, поскольку исполнительные производства о взыскании спорных сумм налогов, сборов, пеней и штрафов окончены, доказательств повторного предъявления исполнительных документов в службу судебных приставов или признания недействительными постановлений об окончании исполнительных производств налоговым органом не представлено, последний расчетный счет налогоплательщика закрыт более года назад.

Суд кассационной инстанции отменил акты нижестоящих судов и рассмотрел спор в пользу налогового органа, указав следующее.

В данном случае налоговым органом были своевременно приняты меры, направленные на принудительное взыскание спорной задолженности. Установлено соблюдение налоговым органом положений ст.ст. 69, 70, 46 и 47 НК РФ. То обстоятельство, что последний расчетный счет налогоплательщика был закрыт, а налоговый орган в шестимесячный срок повторно не предъявил в службу судебных приставов исполнительные документы в отношении спорной задолженности, не свидетельствует о наличии оснований для признания задолженности безнадежной к взысканию в отношении организации, продолжающей свою деятельность.

В частности, поскольку положения ст.ст. 69, 70, 46 и 47 НК РФ налоговым органом соблюдены, возможно выставление налоговым органом инкассовых поручений в отношении спорной задолженности в случае открытия налогоплательщиком расчетного счета. При этом из бухгалтерского баланса налогоплательщика следует наличие дебиторской задолженности в размере более 74 млн. руб.

(постановление АС Северо-Западного округа от 07.05.2024 по делу № А13-1831/2023 ООО "Ардор")


ОЦЕНКА TAXOLOGY

Позиция кассационной инстанции в этом деле представляется несколько спорной, как минимум, в силу наличия противоположной судебной практики, представленной как нижестоящими судами в данном деле, так и иными судебными актами на уровне арбитражных судов округов. Например, в недавнем постановлении АС Западно-Сибирского округа от 20.06.2024 по делу № А03-3989/2023 судом указано, что «пропуск налоговым органом установленного положениями Закона об исполнительном производстве срока для повторного предъявления в службу судебных приставов постановления о взыскании задолженности за счет имущества должника является основанием для признания такой задолженности безнадежной к взысканию на основании подпункта 4 пункта 1 статьи 59 НК РФ».

Кроме того, сейчас кассационный суд (АС СЗО), отменяя акты нижестоящих судов и рассматривая спор в пользу налогового органа по сути ссылается лишь на гипотетическую возможность открытия налогоплательщиком нового расчетного счета и наличия у него дебиторской задолженности, хотя апелляционный суд в этом деле указывал на отсутствие в данной ситуации правовых механизмов погашения налоговой задолженности за ее счет, и кассация этот довод оставила без внимания.


Суд признал, что при представлении налогоплательщиком отчетности в электронной форме истребование у него документов должно производиться тоже только в этой форме

Налоговый орган на основании ст. 93.1 НК РФ направил налогоплательщику по почте требование о представлении документов. Оно было получено налогоплательщиком, но в установленный срок не исполнено, в связи с чем последний был привлечен к ответственности по ст. 129.1 НК РФ.

Налогоплательщик оспорил привлечение к ответственности, и суд первой инстанции рассмотрел спор в его пользу исходя из того, что п. 4 ст. 31 НК РФ отдельно установлена обязанность налогового органа использовать с определенными категориями налогоплательщиков исключительно электронный документооборот. Лицам, на которых возложена обязанность представлять налоговую декларацию (расчет) в электронной форме (к которым в данной ситуации относился и налогоплательщик), указанные документы направляются налоговым органом в электронной форме по ТКС через оператора электронного документооборота, либо через личный кабинет налогоплательщика, либо через информационные системы организации, к которым предоставлен доступ налоговому органу.

Установив ненаправление спорного требования указанным способом суд счел процедуру истребования у налогоплательщика документов (информации) нарушенной, а привлечение его к ответственности незаконным.

Суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции и рассмотрел спор в пользу налогового органа, отметив, что по смыслу п. 4 ст. 31 НК РФ налоговый орган вправе выбрать любой из перечисленных способов вручения требования.

Суд кассационной инстанции отменил апелляционное постановление и вновь рассмотрел спор в пользу налогоплательщика, указав, что рассматриваемом случае для налогоплательщика, как для лица, обязанного представить налоговую декларацию в электронной форме, предусмотрено направление требования также по ТКС.

Вывод суда апелляционной инстанции о том, что налоговый орган вправе выбрать любой из перечисленных в абзаце 2 п. 4 ст. 31 НК РФ способ вручения требования основан на неверном толковании положений налогового законодательства.

(постановление АС Уральского округа от 03.07.2024 по делу № А76-27137/2023 АО "ЧТПЗ")

Суд признал правомерным доначисление НДС на сумму возмещения стоимости невозвращенного контрагентом давальческого оборудования

Между налогоплательщиком (заказчик) и контрагентом был заключен договор подряда, предусматривающий передачу заказчиком подрядчику материалов и оборудования для строительства и ввода в эксплуатацию объектов.

По условиям договора в случае его расторжения подрядчик обязан вернуть неиспользуемые оборудование и материалы заказчику, а в случае нанесения заказчику материального ущерба вследствие перерасхода и/или повреждения, поставляемых заказчиком оборудования и материалов, подрядчик возмещает их стоимость по рыночным ценам и другие, связанные с этим расходы.

В итоге подрядчик оборудование заказчику не возвратил, и на основании мирового соглашения возместил его стоимость денежными средствами.

Налогоплательщик не исчислил с этой стоимости НДС, что стало причиной спора с налоговым органом. По мнению налогоплательщика, выводы о возникновении в данном случае объекта налогообложения НДС необоснованны (с подрядчика взысканы убытки, причиненные утратой находящегося на его ответственном хранении оборудования; оборудование не перешло в собственность подрядчика; подрядчику передано оборудование к установке, а не давальческие материалы); гражданское законодательство не предусматривает переход имущества в собственность хранителя в случае утраты либо недостачи принятого на хранение имущества (в том числе в случае возмещения убытков поклажедателю). Взысканная с подрядчика сумма не является оплатой.

Суды не согласились с позицией налогоплательщика и рассмотрели спор в пользу налогового органа, указав следующее.

В рассматриваемом случае после окончания строительства подрядчиком не произведен возврат неизрасходованных материалов, оборудования, ранее переданных заказчиком. Вернув денежные средства за давальческое оборудование, подрядчик выкупил у заказчика права на невозвращенные материалы и оборудование на возмездной основе, в связи с чем, фактически произошла смена собственника товара, то есть его реализация от налогоплательщика (заказчика) к подрядчику, что, по верному выводу налогового органа, свидетельствует о возникновении объекта налогообложения по НДС.

Суды отклонили доводы налогоплательщика о том, что возмещение убытков (стоимости утраченного оборудования) не названо в ГК РФ в качестве основания для перехода права собственности; кроме того, оборудование физически не могло перейти в собственность подрядчика, поскольку оно утрачено подрядчиком.

Здесь суды отметили, что доказательств утери или порчи спорных давальческих материалов не предоставлено, соответственно, с учетом мирового соглашения, добровольного погашения стоимости невозвращенных давальческих материалов, вопреки позиции налогоплательщика у него возник объект налогообложения по НДС.

(постановление АС Западно-Сибирского округа от 01.07.2024 по делу № А81-7207/2023 ООО "Газпром Новоуренгойский газохимический комплекс")


Нормы НК РФ, допускающие возможность доначисления НДС при бездоговорном потреблении энергии, сами по себе не нарушают конституционных прав налогоплательщика

Налогоплательщик обратился в Конституционный Суд РФ с жалобой на нарушение его конституционных прав п. 1 ст. 38, п. 1 ст. 39, п. 1 ст. 53, подп. 1 п. 1 ст. 146 и п. 2 ст. 153 НК РФ.

Поводом для обращения в КС РФ стало то, что вступившими в законную силу актами арбитражных судов отказано в удовлетворении заявления налогоплательщика о признании недействительными решений налогового органа о привлечении его к ответственности за совершение налогового правонарушения. При этом суды пришли к выводу, что налогоплательщик необоснованно не отражал в учете операции по реализации тепловой энергии в рамках бездоговорного потребления.

По мнению налогоплательщика, оспариваемые им нормы противоречат статьям 8, 15, 17 (части 1 и 3), 18, 19 (части 1 и 2), 34 (часть 1), 35 (части 1–3), 45, 46 (часть 1) и 55 (части 2 и 3) Конституции РФ, поскольку позволяют необоснованно признавать реализацией тепловой энергии с доначислением сумм НДС ее бездоговорное потребление при отсутствии у поставщика воли на такую поставку, возможности приостановить поставку, а также оплаты со стороны покупателя.

Суд отказал в принятии жалобы налогоплательщика к рассмотрению, указав следующее.

По смыслу правовых позиций Конституционного Суда РФ по вопросу уплаты НДС при реализации товаров, в том числе при отсутствии встречного предоставления от покупателя, федеральный законодатель, определяя реализацию товара в качестве объекта обложения данным налогом, не связывает возникновение обязанности по его уплате с возмездностью соответствующей сделки или получением встречного предоставления от покупателя, что не может рассматриваться как нарушающее конституционные права налогоплательщиков (Определение от 1 марта 2011 года № 273-О-О).

Таким образом, оспариваемые заявителем положения НК РФ, регулирующие вопросы определения объекта налогообложения и налоговой базы по НДС, не могут рассматриваться как нарушающие его конституционные права в указанном в жалобе аспекте.

(отказное Определение Конституционного Суда РФ от 30.05.2024 № 1166-О ООО "Комфорт Дом")

Суд признал, что дополнительные компенсации работникам за вредные условия труда фактически являлись выплатами, составляющими заработную плату

Коллективным договором между налогоплательщиком и его работниками была предусмотрена выплата компенсации за вредные условия труда на основании требований ст. 147 ТК РФ по результатам проведенной специальной оценки условий труда. Перечень соответствующих рабочих мест с тяжелыми и вредными условиями труда был отражен в приложении к Соглашению по охране труда, из которого также следовало, что оплата труда таких работников производится в повышенном размере, который составляет 4 процента тарифной ставки, установленной для работ с нормальными условиями труда.

В связи с этим налогоплательщик путем привлечения третьих лиц (исполнителей) провел независимую экспертизу условий труда и обеспечения безопасности работников, а также спецоценку условий труда. В итоге всем без исключения рабочим местам присвоен класс условий труда 3.1 (по показателю «нагрузка на голосовой аппарат»). В отношении ряда рабочих мест выявлены вредные условия труда с воздействием фактора (напряженность трудового процесса). НДФЛ с дополнительных выплат не исчислялся и не удерживался.

Между тем, налоговый орган пришел к выводу о том, что спорные выплаты фактически являются дополнительной оплатой труда и должны облагаться НДФЛ.
Суды согласились с позицией налогового органа и рассмотрели спор в его пользу, отметив следующие обстоятельства.

По результатам проведения специальной оценки условий труда при установлении наличия вредных условий налогоплательщиком не были введены ни сокращенная продолжительность работы (ст.ст. 92, 94 ТК РФ), ни ежегодный дополнительный оплачиваемый отпуск (ч. 1 ст. 116, ч.ч. 1, 2 ст. 117 ТК РФ).

Дополнительные выплаты производились на основании акта независимой экспертизы условий труда и обеспечения безопасности работников, выполненного одним из исполнителей, который при этом не являлся организацией, которая имеет право проводить специальную оценку условий труда.

Из представленных трудовых договоров в количестве 101 штуки только восемь из них имеют дополнительное соглашение, в котором указаны: класс 3.1 (вредные условия труда), повышенная оплата труда – 4 процента, ежегодное проведение медицинских осмотров, дополнительная компенсация за вредные условия труда.

Сведения о сотрудниках налогоплательщика с установленным диагнозом профессиональных заболеваний отсутствуют. В представленных расчетах указаны максимальные суммы дополнительных компенсаций на одного человека в зависимости от должности, а не от необходимых затрат работника на восстановление здоровья.

Таким образом, дополнительные компенсации фактически являлись выплатами, составляющими заработную плату (ст. 129 ТК РФ), и неправомерно исключены налогоплательщиком из налоговой базы по НДФЛ.

(постановление АС Волго-Вятского округа от 27.06.2024 по делу № А43-6314/2023 ООО "Моризо Диджитал")

Суд признал, что смерть физлица-кредитора являлась основанием для включения кредиторской задолженности во внереализационный доход

Между налогоплательщиком (покупатель) и контрагентом, являвшимся физическим лицом, был заключен договор купли-продажи. Через 2 года данный контрагент умер, в связи с чем налоговый орган в ходе проверки пришел к выводу о том, что задолженность налогоплательщика перед контрагентом должна быть включена во внереализационные доходы (п. 18 ст. 250 НК РФ).

Налогоплательщик в качестве возражений указывал на то, что смерть кредитора не во всех случаях прекращает действующее обязательство, а только если исполнение предназначено лично для кредитора либо обязательство иным образом неразрывно связано с личностью кредитора. В иных случаях права по обязательству переходят к наследникам умершего. Кроме того, в данном конкретном случае кредитор незадолго до своей смерти уступил право требования спорной задолженности третьему лицу в обмен на его простые векселя.

Суды отклонили эти доводы налогоплательщика и рассмотрели спор в пользу налогового органа исходя из следующих обстоятельств.

Вышеназванный договор уступки требования задолженности по ряду причин следует признать фиктивным. Во-первых, он не имеет разумной цели и экономической обоснованности, так как физицо-кредитор (в случае, если являлся бы реальным кредитором), обладая возможностью самостоятельно взыскать долг в столь значительной сумме (несколько сотен миллионов рублей) с непосредственного должника вместо этого получает векселя, срок гашения которых наступает только через 5 лет. Во-вторых, данные векселя ничем не обеспечены, так как денежные средства и имущество, находящиеся в собственности векселедателя и за счет которых возможно погашение вексельных обязательств, отсутствуют.

Что касается ссылки налогоплательщика на возможность перехода прав умершего кредитора по наследству, и как следствие, сохранение действующего обязательства в силе, то из объяснений вдовы умершего кредитора в данном случае следует, что после его смерти наследники ничего не унаследовали, в том числе векселя. Согласно сведениям, представленным нотариусом, векселя в наследственную массу не включались. Безусловных доказательств, подтверждающих возможность включения спорной задолженности в наследственную массу, не представлено.

Кроме того, умерший являлся номинальным кредитором, поскольку в хозяйственных взаимоотношениях с налогоплательщиком в спорный период не состоял, предпринимательскую деятельность не вел, товар налогоплательщику не поставлял, все хозяйственные операции от имени данного кредитора совершало другое физлицо.

(постановление АС Дальневосточного округа от 28.06.2024 по делу № А51-10285/2022 ООО "Тихоокеанский продовольственный альянс")