Дайджест № 289

Уважаемые коллеги, добрый день!

В дайджесте № 289
отмечаем интересные дела:

Факт наличия у налогоплательщика права на вычет НДС не может устанавливаться в порядке особого производства

По решению суда с налогоплательщика в пользу контрагента была взыскана задолженность по договору подряда. В свою очередь налогоплательщик потребовал от контрагента выставить соответствующие счета-фактуры, но это требование было проигнорировано.

В связи с этим налогоплательщик пришел к выводу о том, что без указанных счетов-фактур он не сможет принять НДС к вычету и обратился в суд с заявлением об установлении факта наличия у него права на вычет по НДС вследствие оплаты задолженности по договору.

Суд первой инстанции оставил заявление налогоплательщика без рассмотрения исходя из того, что заявленное требование по существу представляет собой требование об установлении факта понесенных расходов для целей налогообложения, то есть связано с разрешением вопроса о праве на налоговый вычет, рассмотрение такого заявления фактически влечет разрешение спора о праве, а не установление фактов, имеющих бесспорный характер.

В соответствии с ч. 4 ст. 221 АПК РФ в случае если в ходе судебного разбирательства по делу об установлении факта, имеющего юридическое значение, выяснится, что возник спор о праве, арбитражный суд оставляет заявление об установлении факта, имеющего юридическое значение, без рассмотрения, о чем выносит определение.

Пунктом 3 ч. 1 ст. 148 АПК РФ также предусмотрено, что арбитражный суд оставляет исковое заявление без рассмотрения, если после его принятия к производству установит, что при рассмотрении заявления об установлении фактов, имеющих юридическое значение, выясняется, что возник спор о праве.

Суды апелляционной и кассационной инстанций согласились с данной позицией и оставили жалобы налогоплательщика без удовлетворения, отметив также, что согласно положениям пунктов 5, 6 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 17.02.2004 № 76 «Обзор практики рассмотрения арбитражными судами дел об установлении фактов, имеющих юридическое значение» в порядке особого производства не может быть установлено наличие права у конкретного лица.

(постановление АС Поволжского округа от 27.03.2024 по делу № А65-30172/2023 АО "Казанский гипронииавиапром")

Суд признал недоказанным несоблюдение налоговым органом процедуры ареста имущества налогоплательщика

В связи с неисполнением налогоплательщиком своих налоговых обязательств налоговый орган начал процедуру принудительного взыскания налоговой задолженности. Среди прочего было вынесено постановление о наложении ареста на имущество налогоплательщика. Таким имуществом стал легковой автомобиль, на который впоследствии налоговый орган в судебном порядке решил обратить взыскание как на имущество, находящееся в залоге в силу закона.

Суды первой и апелляционной инстанций, ссылаясь на положения ст. 73, 77 НК РФ, отказали в удовлетворении заявленного налоговым органом требования, поскольку пришли к выводу о том, что налоговым органом нарушена процедура наложения ареста на имущество, в связи с чем право залога на него не могло возникнуть. Нарушения процедуры выразились в том, что доказательства извещения налогоплательщика о проведении ареста, месте и времени, не представлены. Осмотр транспортного средств не производился, понятым транспортное средство не предъявлено, арест осуществлен в отсутствии представителя налогоплательщика. Оценка имущества осуществлена абстрактно без учета состояния транспортного средства.

Суд кассационной инстанции по жалобе налогового органа отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение, отметив следующее.

Для проведения ареста имущества налоговым органом была предпринята попытка извещения руководителя (представителя) налогоплательщика по всем известным налоговому органу номерам телефонов; осуществить информирование путем телефонной связи не удалось. В ходе выезда налогового органа на место государственной регистрации налогоплательщика установлено, что последний там отсутствует.

С учетом названных обстоятельств из судебных актов нижестоящих судов не представляется возможным установить, в чем заключается недостаточность принятых налоговым органом мер с целью извещения налогоплательщика о производимом аресте, в каких именно действиях налоговым органом допущена недобросовестность.

Данные об имуществе взяты из информации ГУОБДД МВД России, оценка произведена на основании данных с сайтов в сети Интернет по предложениям о продаже аналогичных автотранспортных средств. При этом из материалов дела не следует, что налогоплательщиком была оспорена процедура проведения ареста, а также определенная налоговым органом оценка, либо оспаривалась принадлежность ему автомобиля на праве собственности.

При таких обстоятельствах подход судов первой и апелляционной инстанций явно противоречит принципу состязательности сторон, правилам доказывания и правовым нормам, регулирующим принятие судебных решений и изложение судебных актов.

(постановление АС Западно-Сибирского округа от 29.03.2024 по делу № А45-16808/2023 СПК "Колхоз Козловский")


Суд признал, что продажа арестованного налоговым органом имущества третьему лицу не является достаточным основанием для отказа в обращении на него взыскания

В рамках принудительного взыскания налоговой задолженности налоговый орган обратился в суд с заявлением об обращении взыскания на заложенное имущество налогоплательщика, право залога на которое возникло у налогового органа в силу закона.

Среди объектов, на которые налоговый орган просил обратить взыскание, числился и легковой автомобиль. В отношении него налогоплательщик указал в отзыве на исковое заявление о том, что право собственности на автомобиль ему уже не принадлежит, поскольку спорный автомобиль реализован им третьему лицу. Данное право перешло к этому лицу еще до принятия налоговым органом решения о налоговых доначислениях и принятия им обеспечительных мер в порядке ст. 101 НК РФ.

На основании этого суды первой и апелляционной инстанций отказали в удовлетворении требования налогового органа об обращении взыскания на данный автомобиль.

Суд кассационной инстанции отменил акты нижестоящих судов и рассмотрел спор в пользу налогового органа, обратив внимание на следующие обстоятельства.

Третье лицо (покупатель автомобиля) в судебном порядке предпринимало меры по освобождению спорного автомобиля от ареста, однако в дальнейшем отказалось от иска, поскольку обнаружились нестыковки между датами заключения договора купли-продажи, имеющимися в материалах исполнительного производства и указанными в исковом заявлении об освобождении автомобиля от ареста.

Данный факт, как указывал налоговый орган в жалобе, является подтверждением фиктивности представленного договора купли-продажи автомобиля, что не было принято во внимание судом первой инстанции. Кроме того, нет подтверждения оплаты автомобиля, а сам договор был признан недействительным решением суда по другому делу спустя два года после его заключения.

В данном случае налогоплательщиком были совершены недобросовестные действия, направленных на сокрытие своего имущества, вывод активов с целью недопущения обращения взыскания по требованиям налогового органа. Нижестоящие суды необоснованно отказали в удовлетворении заявленных требований об обращении взыскания в отношении легкового автомобиля.

(постановление АС Поволжского округа от 04.04.2024 по делу № А72-19210/2022 ООО "Проектинжинирингстрой Восток")


Суд признал преждевременным вывод о невозможности ареста и обращения взыскания налоговым органом на дебиторскую задолженность

На основании ст. 31, 77 НК РФ налоговым органом был наложен арест на имущество налогоплательщика, а именно на дебиторскую задолженность по договору с контрагентом. Далее он обратился в суд с заявлением об обращении взыскания на эту задолженность (как на имущество, находящееся в залоге в силу закона).

Суд первой инстанции отказал в удовлетворении требования налогового органа, указав, что в силу положений ст. 73, 38 НК РФ предметом залога может выступать имущество - объекты гражданских прав, относящиеся к имуществу в соответствии с ГК РФ. Для целей налогового законодательства не признаются имуществом имущественные права (за исключением безналичных денежных средств и бездокументарных ценных бумаг). То есть не может быть обращено взыскание и наложен арест в порядке ст. 77, 73 НК РФ на право требования - дебиторскую задолженность.

Вопреки доводам налогоплательщика, о возможности наложения ареста на дебиторскую задолженность, следует различать арест, наложенный в рамках исполнительного производства на дебиторскую задолженность, от ареста, наложенного налоговым органом вне рамок исполнительного производства по ст. 77 НК РФ. Указанные меры имеют разный правовой режим.

Суд апелляционной инстанции согласился с позицией суда первой инстанции, отметив также, что указанная правовая позиция доведена до налоговых органов письмом ФНС России от 03.10.23 №БВ-4-9/12603@ и письмом от 20.07.2023 № КЧ-4-18/9261@.

Суд кассационной инстанции отменил акты нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение, указав следующее.

В силу п. 4 ст. 73 НК РФ предметом залога может быть имущество, в отношении которого возможно установление залога по гражданскому законодательству РФ, если иное не установлено названной статьей. В силу п. 1 ст. 336 ГК РФ предметом залога может быть всякое имущество, в том числе вещи и имущественные права. Таким образом, дебиторская задолженность может быть предметом залога, поскольку относится к имущественным правам.

В отличие от обеспечительных мер, предусмотренных п. 10 ст. 101 НК РФ, наложение ареста на имущество и залог имущества выступают в качестве мер, направленных на принудительное исполнение вступившего в законную силу решения налогового органа в рамках принудительного исполнения обязанности по уплате налога.

Поскольку наложение ареста на дебиторскую задолженность, признание ее находящейся в залоге осуществлено налоговым органом в рамках принудительного взыскания налога и пеней, принимая во внимание взаимосвязанные положения ст. 47 НК РФ и Федерального закона от 02.10.2007 № 229-ФЗ «Об исполнительном производстве», судам первой и апелляционной инстанций надлежало выяснить, допущено ли в данном случае нарушение баланса частного и публичного интересов.

Необходимо установить наличие (сохранение) права у налогового органа на взыскание задолженности по налогам и пеням, обеспеченной спорным имуществом; прекращено или нет основное обязательство и, как следствие, залоговое обязательство.

(постановление АС Западно-Сибирского округа от 27.03.2024 по делу № А45-17849/2023 ООО "СтальТехСтрой")


ОЦЕНКА TAXOLOGY

Продолжаются разногласия между судами различных инстанций по вопросам, связанным с применением налоговыми органами административных мер в отношении имеющейся у налогоплательщика дебиторской задолженности. Буквально недавно мы рассказывали о деле № А55-1919/2023, где суд кассационной инстанции не согласился с выводами нижестоящих судов относительно возможности применения обеспечительных мер в порядке ст. 101 НК РФ в отношении такой задолженности. На этот раз речь идет об ее аресте с последующим обращением взыскания и кассационная инстанция вновь занимает иную позицию (в пользу налогового органа), обращая при этом внимание, что принятие обеспечительных мер в порядке ст. 101 НК РФ и обращение взыскания имеют разные цели и задачи. Тем не менее, такая мотивировка кассационного постановления может и не устранить подобные споры и разногласия в будущем, поскольку они помимо всего прочего основаны и на природе дебиторской задолженности (в т.ч. в налоговых правоотношениях), а также на сфере применения относительно недавнего решения ВС РФ от 12.05.2022 № АКПИ22-118 и основанных на нем некоторых писем ФНС.

Понятие «решение суда, вступившее в законную силу», используемое в ст. 265 НК РФ, не может распространяться на решения третейских судов

Между налогоплательщиком (исполнитель) и контрагентом был заключен договор об оказании услуг. На основании решения третейского суда последний взыскал с налогоплательщика штраф в размере 35 млн. руб. за ненадлежащее исполнение договора, отраженное в актах о выявленных дефектах.

Налогоплательщик учел эту сумму штрафа во внереализационных расходах, однако налоговый орган признал такой учет неправомерным исходя из направленности действий налогоплательщика на получение необоснованной налоговой выгоды.

Суды рассмотрели спор в пользу налогового органа исходя из следующего.
При наличии у должника решения третейского суда датой осуществления расходов в виде штрафных санкций является дата вступления в законную силу решения (определения) компетентного государственного суда о признании и приведении в исполнение решения третейского суда. Понятие «решение суда, вступившее в законную силу», используемое в статье 265 НК РФ, не может распространяться на решения третейских судов.

Поскольку третейские суды не являются государственными органами правосудия, их решения не имеют обязательной силы для государственных органов, физических и юридических лиц, то налогоплательщик должен подтвердить первичными документами правомерность отнесения расходов по уплате штрафных санкций к расходам, уменьшающим налоговую базу по налогу на прибыль.

Между тем, налогоплательщику не удалось доказать и обоснованность начисления ему самих штрафных санкций. В актах о выявленных дефектах отсутствует ссылка на пункты договора оказания услуг. Заказчик самого контрагента (по отношению, к которому налогоплательщик являлся субисполнителем) о допущенных нарушениях и применении штрафных санкций не информирован и к этому контрагенту штрафных санкций не выставлял.
Суды также обратили внимание на то, что уточненная декларация с отражением налогоплательщиком спорных расходов представлена спустя более двух лет с окончания срока ее представления, а контрагент не учел спорную сумму штрафа в своих внереализационных доходах. Сам налогоплательщик был зарегистрирован бывшим сотрудником контрагента исключительно для сделок с последним.

В итоге суды пришли к выводам о недоказанности реальности допущенных нарушений и оснований для предъявления штрафных санкций; о составлении актов о нарушениях при выполнении работ в целях получение необоснованной налоговой выгоды за счет увеличения расходов в виде штрафов.

(постановление АС Восточно-Сибирского округа от 03.04.2024 по делу № А19-8970/2023 ООО "ДЭП Западный")

Утрата права на применение УСН-«доходы» не зависит от фактических обстоятельств исполнения (неисполнения) обязательств по договору простого товарищества либо получения налогоплательщиком доходов по нему

Налогоплательщик применял УСН с объектом налогообложения «доходы». Между ним и еще 6 организациями был заключен договор простого товарищества, по которому товарищи обязались соединить свои вклады и совместно действовать без образования юридического лица для извлечения прибыли в рамках участия в предварительном квалификационном отборе по выбору организаций, обладающих достаточной квалификацией для участия в конкурсах на право заключения договоров на оказание услуг по охране имущества на объектах ОАО «РЖД».

Заключение данного договора позволило налогоплательщику как уполномоченному участнику простого товарищества от имени и в интересах последнего участвовать в проводимых ОАО «РЖД» торгах с заключением по их результатам 344 договоров об оказании услуг по охране объектов ОАО «РЖД», в которых на стороне налогоплательщика указаны и остальные шесть участников простого товарищества.

В связи с заключением данного договора простого товарищества налоговый орган пришел к выводу о том, что налогоплательщиком утрачено право на применение УСН.

Однако суды первой и апелляционной инстанций, рассматривая спор в пользу налогоплательщика, исходили из того, что заключение и исполнение договора простого товарищества налоговым органом не доказано, само по себе название как «простого товарищества» не свидетельствует о возникновении между его участниками правоотношений по совместной деятельности, так как фактов общего ведения производственной деятельности, внесения вкладов, объединения имущества, материальных, трудовых и производственных ресурсов, общих расходов, единого дохода налоговым органом не установлено, а фактически имела место неправильная квалификация налоговым органом указанного договора, который по своей сути является одним из видов организационных договоров, не поименованных ГК РФ.

Суд кассационной инстанции не согласился с позицией нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение, отметив следующее.

Договор простого товарищества является консенсуальным, то есть заключенным с момента согласования сторонами всех существенных условий, при этом передача имущества для таких договоров не является обязательным условием их заключения.

Этот договор неоднократно продлевался его товарищами путем заключения дополнительных соглашений при отсутствии каких-либо взаимных претензий относительно исполнения (неисполнения) обязательств по нему; использовался налогоплательщиком при осуществлении уставной деятельности, недействительным не признан, не прекращен по основаниям, установленным п. 1 ст. 1050 ГК РФ, в том числе не расторгнут по требованию какого-либо товарища.

Утрата права на применение УСН с объектом налогообложения «доходы» связана с возникновением у налогоплательщика статуса участника договора простого товарищества (товарища) и не зависит от фактических обстоятельств исполнения (неисполнения) обязательств по такому договору либо получения налогоплательщиком доходов от осуществления деятельности в рамках данного договора.

(постановление АС Восточно-Сибирского округа от 14.03.2024 по делу № А33-25/2022 ООО "Бастион-Канск")