Дайджест № 275

Уважаемые коллеги, добрый день!

В дайджесте № 275
отмечаем интересные дела:

Переуступка права требования заемных процентов не влияет на порядок налогообложения доходов иностранных организаций

Между налогоплательщиком и российским банком был заключен кредитный договор, обеспеченный залогом имущественных прав по депозиту третьего лица (залогодателя). Впоследствии на предмет залога было обращено взыскание, в результате чего налогоплательщик стал должником залогодателя и этот долг по соглашению между ними был новирован в заемное обязательство. Право на проценты по этому займу перешло по цепочке из двух сделок (переуступка требования) к иностранной компании (Кипр).

Налогоплательщик уплатил заемные проценты данной компании, но не удержал с них налог с доходов иностранных организаций, что привело к спору с налоговым органом.

По мнению налогоплательщика, денежные средства, выплаченные иностранной компании на основании договора уступки права требования, являются доходами иностранной организации, указанными в п. 2 ст. 309 НК РФ (от приобретения имущественного права) и не облагаются налогом.

Законодательством о налогах и сборах, по его мнению, предусмотрен разный порядок налогообложения процентов, выплаченных должником первоначальному кредитору – займодавцу, и процентов, выплаченных должником цессионарию, которому право требования перешло в результате уступки без перехода права требования по основному долговому обязательству. Особенности определения налоговой базы при уступке (переуступке) права требования установлены ст. 279 НК РФ, согласно п. 3 которой доход цессионария рассматривается как доход от реализации финансовых услуг. Налогом могла облагаться только разница между стоимостью полученного иностранной компанией имущества и расходами по приобретению права требования, следовательно, налоговый орган неправомерно исчислил налог с полной суммы полученных компанией средств.

По мнению налогового органа, по договорам уступки прав требования произошла замена кредитора, при этом правовое положение должника (налогоплательщика) таким сделками не затронуто и осталось неизмененным.

Таким образом, у налогоплательщика имелись обязательства перед иностранной компанией (новый кредитор) по уплате процентов по заемному обязательству, а не обязательства, вытекающие из договора уступки прав требования.
Суды согласились с позицией налогового органа и рассмотрели спор в его пользу, отметив, что уступка права (требования) представляет собой замену кредитора в конкретном обязательстве, в рассматриваемом ситуации – долговом (заемном) обязательстве, в содержание которого входит уступленное право требования процентов. Соответственно, в результате заключенных договоров уступки обязательство налогоплательщика по выплате кредитору процентов по займу осталось неизмененным.

К рассматриваемым правоотношениям п. 3 ст. 279 НК РФ, регламентирующий особенности определения налоговой базы при уступке (переуступке) права требования соответствующего обязательства, применению не подлежит.

(постановление АС Северо-Западного округа от 25.10.2023 по делу № А56-109132/2022 АО "Арзамасский машиностроительный завод")

Принятие налоговым органом у налогоплательщика истребованных документов не освобождает последнего от штрафа за их непредставление, если они оказались нечитаемыми

В рамках выездной проверки инспекция направила налогоплательщику требование о представлении документов. Выявив факт их непредставления в установленный срок, налоговый орган составил акт и привлек налогоплательщика к ответственности по п. 1 ст. 126 НК РФ.

Налогоплательщик ссылался на то, что он до окончания срока представил необходимые документы, налоговый орган принял их, зарегистрировав сопроводительное письмо к документам.

Суды отклонили этот довод налогоплательщика, отметив, что в последующем налоговый орган уведомил налогоплательщика письмом о том, что фактически идентифицировать представленные документы не представлялось возможным, так как электронный образ документов отсканирован в низком качестве («изображение размыто»).

Что же касается ссылки на то, что налоговый орган зарегистрировал сопроводительное письмо к представляемым документам, то при направлении и получении документов по требованию о представлении документов (информации) налоговый орган руководствуется Приказом ФНС России от 16.07.2020 № ЕД-7-2/448@, которым утвержден Порядок направления и получения документов, предусмотренных НК РФ и используемых налоговыми органами при реализации своих полномочий в отношениях, регулируемых законодательством о налогах и сборах, а также представления документов по требованию налогового органа в электронной форме по ТКС.

Этим Порядком предусмотрен закрытый перечень причин для отказа в принятии документов по требованию: 1) ошибочное направление получателю в связи с тем, что документ адресован иному лицу; 2) отсутствие (несоответствие) УКЭП (усиленной квалифицированной электронной подписи) отправителя; 3) направление документа не по утвержденному ФНС России формату.

При этом, как отметил суд апелляционной инстанции, не предусмотрено формирование какой-либо комиссии для установления качества представленных документов, а также незамедлительного направления налогоплательщику сообщения об ошибке в представленных налогоплательщиком документов.
То есть в данной ситуации налоговый орган не вправе был отказать в приеме поступивших от налогоплательщика документов.

(постановление АС Северо-Западного округа от 19.10.2023 по делу № А56-91130/2022 ООО "ПЛП Полифас")

Суд признал, что налогоплательщик неправомерно принял к вычету НДС по оборудованию, фактически предназначенному исключительно для майнинга криптовалюты

Между налогоплательщиком (покупатель) и контрагентом был заключен договор поставки на приобретение товара с наименованием "Antminer T19". В счете-фактуре в наименовании поставляемого товара отражено: «Устройство для майнинга B1TMAINATMNER Т-19».

По данному оборудованию налогоплательщик применил вычет НДС, указывая, что оно могло быть задействовано в создании и функционировании дата-центра, деятельность которого облагается НДС.

Налоговый орган и суды признали применение вычета неправомерным исходя из того, что налогоплательщик ни нормативного, ни документального обоснования в подтверждение своего довода не привел. При этом налоговым органом не установлено поступлений за оплату оборудования, аренду оборудования и иных платежей, подтверждающих использование спорного оборудования в облагаемой НДС деятельности.

Суды отметили, что при анализе технических характеристик и направлений использования оборудования установлено, что оборудование Antminer T19 - это популярное устройство для добычи криптовалюты на алгоритме SHA 256, прежде всего Bitcoin (BTC).

По заключению специалиста, спорное оборудование может быть использовано исключительно для майнинга, а в деятельности дата центра с целью обработки, хранения и распространения информации оборудование использовать нельзя, поскольку использование вычислительного оборудования в указанных целях без переукомплектования невозможно.

Кроме того, налогоплательщик израсходовал 909.612 мВт. ч. электроэнергии за квартал. При этом у него отсутствуют производственные мощности, оборудование, которое потребляет большое количество электроэнергии. В ходе осмотра обнаружен трансформатор Р 10/0.4 кв., который соответствует максимальной мощности напряжения равной 150,0 кВт. При указанной мощности и с учетом электропотребления оборудования для майнинга в 3 150 ватт трансформатор мог использоваться для обеспечения производства криптовалюты.

Как следует из письма Минфина России от 05.12.2022 № 03-03-06/1/118755 в настоящее время в законодательстве РФ отсутствует как определение понятия «майнинг», так и правовая база, регламентирующая правоотношения, возникающие при осуществлении указанной деятельности. Между тем, проектом федерального закона № 1065710-7 «О внесении изменений в части первую и вторую Налогового кодекса Российской Федерации», принятого в первом чтении 17.02.2021, предусмотрено в том числе внесение в п. 2 ст. 146 НК РФ изменения, согласно которому осуществление операций, связанных с обращением цифровой валюты, не признается объектом налогообложения НДС.

В российском законодательстве нормы, регулирующие правовой статус криптовалют, отсутствуют. В целом же под криптовалютой понимается разновидность цифровой валюты, основанная на применении криптографии для создания и контроля новых единиц валюты и осуществления транзакций. Поскольку криптовалюта не подлежит централизованному регулированию, ее можно отнести к виртуальной валюте либо, с учетом особенностей, выделить в отдельную разновидность цифровой валюты.

Таким образом, вышеуказанное оборудование предназначено для промышленной добычи криптовалюты (майнинга), что прямо следует из материалов проверки и заключения специалиста, а операции майнинга не являются деятельностью, облагаемой НДС и заявление налогоплательщиком к НДС к вычету является неправомерным.

(постановление АС Московского округа от 26.10.2023 по делу № А40-273884/2022 ООО "СИБ-ТЕХ")



ОЦЕНКА TAXOLOGY

Спор является достаточно оригинальным, учитывая, что и законодательство, и судебная практика по всем вопросам, связанным с криптовалютой, находятся пока в стадии становления. Это накладывает свой отпечаток и на доказывание по таким спорам (сбор, исследование и оценку доказательств) и на аргументы, которые суд использует в своей мотивировке. Как видим из данного дела, суд опирается здесь не столько на нормы НК РФ, сколько на мнения и суждения третьих лиц, а также на предположения, которые обычно используются в спорах качестве дополнительных, а не основных доказательств (позиция Минфина, законопроект, рассматриваемый в ГосДуме, заключение специалиста, предположение о связи используемой мощности трансформатора с фактом майнинга и т.п).



Суд признал, что оказываемые налогоплательщиком услуги являлись не рекламными и маркетинговыми, а информационными

Между налогоплательщиком (промоутер) и иностранной компанией было заключено соглашение об оказании услуг по продвижению информации о продукции этой компании до сведения третьих лиц и продвижению самой продукции на территории РФ.

Налогоплательщик рассматривал эти услуги как рекламные и маркетинговые, которые в силу места их оказания (ст. 148 НК РФ) не облагаются НДС РФ.
Налоговый орган в ходе проверки пришел к выводу, что данные услуги являются не рекламными или маркетинговыми, а информационными, и подлежат обложению НДС.

Суды согласились с позицией налогового органа исходя из следующих обстоятельств.

Представленные в ходе проверки акты оказанных услуг и отчеты к ним не содержат информации о проведенном налогоплательщиком мониторинге потенциальных возможностей рынка, приемлемости продукции, осведомленности о ней потребителей и целевой аудитории, покупательских привычках потребителей, анализ фактов, влияющих на развитие рынка, определение степени насыщенности рынка продукцией, сегментация рынка, исследование мощностей товаропроводящей сети и оценку прочих факторов в целях формирования наиболее оптимального маркетингового плана, а содержат лишь количество и наименование проведенных мероприятий.

Доведение информации о продукции осуществлялось ограниченному кругу лиц, не являющихся конечными потребителями лекарственных средств (врачи, представители аптек, участники конференций и круглых столов), что противоречит определению рекламных услуг и не позволяет отнести заявленные услуги к рекламным.

При комплексном анализе представленных документов установлено, что смысл оказанных налогоплательщиком услуг заключался именно в доведении информации до третьих лиц (медицинских и фармацевтических специалистов), в том числе путем проведения лекций на специализированных медицинских мероприятиях, а также проведения индивидуальных визитов (встреч) с врачами и представителями аптек. Услуги по доведению информации о продукции иностранной компании до сведения третьих лиц следует расценивать как информационные услуги, оказанные на территории РФ.

Называя оказываемые услуги «маркетинговыми и рекламными», налогоплательщик пытается обосновать правомерность неисчисления НДС с реализации спорных услуг, - отметил суд.

(постановление АС Московского округа от 19.10.2023 по делу № А40-218059/2022 ООО "НоваМедика")

Суд признал неправомерным списание долга по векселям в отсутствие их оригиналов

Налогоплательщик (покупатель) приобрел у контрагента векселя третьего лица (банка), а через 3 года списал задолженность и дисконт по ним как безнадежный долг.

При этом в ходе проверки он не представил оригиналы векселей, ссылаясь на то, что оригиналы не находятся у него по объективным причинам ввиду того, что они заложены в счет исполнения обязательств по иным договорам банка с третьими лицами и после исполнения третьими лицами данных договоров будут возвращены налогоплательщику. При этом отсутствие оригиналов векселей не препятствует списать дебиторскую задолженность.

Налоговый орган пришел к выводу о невозможности отнесения в состав внереализационных расходов вышеуказанных сумм ввиду несоблюдения налогоплательщиком положений п. 1 ст. 252 НК РФ.

Суды рассмотрели спор в пользу налогового органа исходя из следующего.

Представленные налогоплательщиком договоры купли-продажи векселей, акты их приема-передачи, копии самих векселей подтверждают факт приобретения налогоплательщиком ценных бумаг, являются основанием для принятия к бухгалтерскому учету активов в качестве финансовых вложений в соответствии с Положением по бухгалтерскому учёту «Учёт финансовых активов», утверждённым приказом Минфина России от 10.12.2002 № 126н, но не подтверждают имеющуюся задолженность банка перед налогоплательщиком, поскольку данная задолженность может быть подтверждена оригиналом векселя, являющимся единственным документом, подтверждающим право кредитора требовать от должника погашения задолженности. Вексель до момента его предъявления к исполнению не может быть передан векселедателю.

При разрешении вопроса об отнесении во внереализационные расходы по налогу на прибыль затрат, не подтверждённых документально, не имеет значение, в силу каких обстоятельств необходимые документы отсутствуют у налогоплательщика.

(постановление АС Дальневосточного округа от 31.10.2023 по делу № А37-513/2023 ООО "Днепр-Голд")



Суд признал, что невозможность взыскания долга до судебного решения сама по себе не означает отсутствие облагаемого дохода до этого момента

На основании судебных актов, вступивших в силу в 2018 г. налогоплательщик взыскал с арендатора сумму арендной платы за 2016, 2017 гг., отразив ее в доходах.

По мнению налогового органа, взысканные суммы должны быть отражены в доходах 2016 и 2017 гг. соответственно, и поскольку этого сделано не было, то за эти периоды подлежат начислению пени по налогу на прибыль.

Налогоплательщик исходил из того, что условия договора аренды и фактические отношения между ним и арендатором не позволяли получать арендную плату в бесспорном (внесудебном) порядке. За все время действия договора аренды арендатор, фактически пользуясь зданием, не заплатил налогоплательщику ни одного арендного платежа. В связи с этим учреждение было вынуждено обращаться в суд за взысканием арендной платы. В соответствии со ст. 317 НК РФ при взыскании долга (в том числе убытков) в судебном порядке налогооблагаемый доход возникает на основании решения суда, вступившего в законную силу.

Позиция же налогового органа сводилась к тому, что условиями спорного договора аренды размер арендной платы определен, поэтому налогоплательщик мог самостоятельно ее рассчитать. Налогоплательщик, применяющий метод начисления, должен учитывать арендную плату в доходах ежемесячно на основании пп. 3 п. 4 ст. 271 НК РФ независимо от факта получения денежных средств. Статья 317 НК РФ применяется к штрафам, пеням и иным санкциям, поэтому предусмотренный ею порядок учета не применяется к арендной плате по договору.

Суды первой и апелляционной инстанций рассмотрели спор в пользу налогоплательщика, отметив следующее. Во-первых, налоговый орган ошибочно полагает, что ст. 317 НК РФ применяется только к штрафам, пеням и иным санкциям. Предусмотренный этой нормой порядок учета также применяется и к убыткам. В рассматриваемой ситуации нарушение прав налогоплательщика на получение арендной платы привело к убыткам, возмещение которых осуществлялось в судебном порядке.

Во-вторых, в силу особых условий договора аренды, согласованных задолго до передачи здания в оперативное управление налогоплательщику без его участия, действовавших и имевших юридическую силу для него с момента передачи ему здания, он как «новый» арендодатель не мог получать арендную плату иначе как зачетом в счет обязательства прежнего арендодателя перед арендатором. Однако он не был должником арендатора, поэтому зачет не мог быть осуществлен, и за взысканием арендной платы он был вынужден обратиться в суд. В такой ситуации начисление налога на прибыль до подтверждения права налогоплательщика на получение арендной платы денежными средствами в судебном порядке не имело бы экономического основания.

Суд кассационной инстанции не согласился с позицией нижестоящих судов и направил дело на новое рассмотрение, указав следующее.

Включение в договор условий, определяющих специфику расчета за аренду помещений, в том числе путем зачета (то есть форма получения дохода) не может влечь изменение порядка, определенного налоговым законодательством, для такого учета. Тот факт, что экономическая выгода (доход), исходя из условий договора, могла быть получена лишь при присуждении в судебном порядке, является лишь результатом осуществления предпринимательской деятельности и не может влечь изменения публичной обязанности по уплате (учете) налога.

(постановление АС Московского округа от 25.10.2023 по делу № А40-244614/2022 ФГАОУ "НИУ "ВШЭ")