Уважаемые коллеги, добрый день!

Поздравляем всех работников налоговой службы (и бухгалтеров, конечно!) с профессиональным праздником, радуя всех очередной подборкой свежей арбитражной налоговой практики:

Передача имущества в аренду вне территории РФ сама по себе не освобождает доход иностранного арендодателя от обложения налогом у источника в РФ

Иностранный арендодатель передал российской организации в аренду контейнеры. Местом передачи контейнеров являлось депо арендодателя в Китае.

После перечисления арендодателю арендной платы российская организация не отразила этот доход иностранного лица в расчете о суммах выплаченных иностранным организациям доходов и удержанных налогах и не представил этот расчет, исходя из того, что не является налоговым агентом в отношении платежей арендодателю, так как услуга по сдаче имущества в аренду оказана ей на территории иностранного государства (передача контейнеров состоялась в иностранном государстве).

По мнению налогового органа, рассматриваемые доходы, полученные иностранной организацией, признаются доходами от источников в РФ (пп. 7 п. 1 ст. 309 НК РФ), в соответствии с положениями гл. 25 НК РФ подлежат отражению в представляемом налоговым агентом налоговом расчете. В итоге российская организация привлечена к ответственности по п. 1 ст. 126 НК РФ.

При рассмотрении дела установлено, что часть контейнеров, полученных российской организацией по договорам аренды за пределами РФ, находилась на территории РФ, следовательно, контейнеры использовались в международных перевозках, а затем на территории РФ. Соответственно, отклоняется довод российской организации об оказании ей услуги по аренде исключительно вне территории РФ.

В итоге суды согласились с налоговым органом в том, что доход, полученный иностранной организацией, является доходом от источников в РФ в силу пп. 7 п. 1 ст. 309 НК РФ и подлежит отражению в налоговом расчете.

(постановление 5 ААС от 01.11.2019 по делу № А51-638/2019,
ООО "ТИС-Лоджистик")

Суд признал правомерным приостановление производства по делу о возврате излишне уплаченного налога после последующего оспаривания налогоплательщиком решения по итогам проверки, на основании акта которой был уплачен этот налог

Налогоплательщик обратился в суд с требованием к налоговому органу о возврате излишне уплаченного налога на прибыль (далее – первое дело). Через два месяца (до рассмотрения судом этого требования) он обратился в суд с другим требованием к этому налоговому органу – о признании недействительным решения налогового органа, принятого по результатам выездной проверки (далее – второе дело).

В связи с этим налоговый орган заявил ходатайство о приостановлении производства по первому делу до вступления в силу судебного решения по второму делу. Суд удовлетворил это ходатайство в связи со следующим: оспариваемое в рамках второго дела решение налогового органа по итогам выездной проверки вынесено на основании конкретного акта налоговой проверки и при этом ссылка на указанный акт имеется в платежном поручении, которым налогоплательщик перечислил в бюджет сумму, составляющая предмет спора по первому делу.

Таким образом, отметил суд, оплата налога была произведена налогоплательщиком не в связи с самостоятельным ее исчислением в налоговой декларации, а в связи с проведенной в отношении него выездной проверкой и составленным по ее итогам актом.

Он также отметил, что в целом имеется позиция СК ЭС ВС РФ, изложенная в определении от 20.07.2016 № 304-КГ16-3143 по делу № А27-1958/2015 о том, что такие судебные способы защиты прав налогоплательщиков как оспаривание ненормативных правовых актов налоговых органов и истребование излишне взысканного налога являются независимыми, если иное прямо не следует из законодательства. При наличии нескольких возможных способов защиты права налогоплательщик имеет право выбора между ними.

Однако в рамках настоящего (первого) дела налогоплательщиком не приведены основания необоснованности начисления перечисленных им сумм налогов, им инициирована самостоятельная судебная процедура обжалования решения налогового органа, принятого по итогам выездной проверки. И поскольку судебное решение по второму делу может существенно повлиять на решение по первому делу, то производство по первому делу должно быть приостановлено.

С такой позицией суда первой инстанции согласилась в последующем и кассационная инстанция, несмотря на содержащийся в жалобе довод налогоплательщика о том, что требование о возврате налога заявлено им не связи с излишним взысканием налога, а в связи с отсутствием необходимых документов при уплате налога.

(постановление АС Московского округа от 31.10.2019 по делу № А41-12656/2019,
ООО "Тами и Ко")

Суд признал обоснованным привлечение к ответственности по ст. 129.4 НК РФ несмотря на неотражение в соответствующем решении налогового органа достаточных и достоверных доказательств совершения налогоплательщиком правонарушения

У налогоплательщика имелся акционер с долей участия 85,54%. Этот же акционер одновременно участвовал в капитале контрагента налогоплательщика (третьего лица) в размере лишь 2,68%. Однако в 2013 он заключил с другими акционерами соглашение, в результате исполнения которого получил право распоряжения большинством (74,9%) голосов на общем собрании этого третьего лица.

При этом в 2016, 2017 гг. между налогоплательщиком и указанным контрагентом заключались сделки на сумму более 1 млрд. руб., что означало, по мнению налогового органа, необходимость представления уведомления о контролируемых сделках по ним, чего налогоплательщиком сделано не было и поэтому он должен быть привлечен к ответственности по ст. 129.4 НК РФ.

Налоговый орган здесь исходил из того, что в результате заключения акционерного соглашения акционер стал участвовать одновременно и в налогоплательщике, и в третьем лице с долей участия более 25% и на основании пп. 3 п. 2 ст. 105.1 НК РФ налогоплательщик и третье лицо стали взаимозависимыми лицами.

Возражая против привлечения к ответственности, налогоплательщик указал следующее: 1) он не мог и не должен был знать о каких-либо акционерных соглашений между акционером и третьим лицом; 2) на момент принятия решения о привлечении к ответственности указанное соглашение отсутствовало в распоряжении налогового органа, либо в свободном доступе, где можно было бы с ним ознакомиться. Налоговый орган его не анализировал, а соответственно решения выносились в отсутствие такого соглашения; 3) в решении о привлечении к ответственности речь идет об анализе сотрудником налогового органа некоего текста с сайта www.docplayer.ru, принадлежащего неустановленному частному лицу. Истинность размещенных на указанном сайте сведений ничем не подтверждается; 4) взаимозависимость в данном случае могла бы быть подтверждена исключительно сведениями из реестра акционеров, но и эти сведения у налогового органа отсутствуют, а следовательно, не доказан и сам факт взаимозависимости. 5) мировой судья прекратил дело в отношении бухгалтера налогоплательщика за непредставление сведений о контролируемых сделках из-за отсутствия события правонарушения, поскольку налоговый орган не смог представить в суд акционерное соглашение, которого у него на тот момент также не было.

Тем не менее, суд отклонил эти доводы налогоплательщика и признал привлечение его к ответственности законным, поскольку при рассмотрении дела было установлено, что: 1) третье лицо в 2013 году размещало на сайте «Интерфакс» информацию о приобретении акционером права распоряжения 74,9% голосов; 2) акционер впоследствии (при рассмотрении апелляционной жалобы налогоплательщика в УФНС) представил в вышестоящий налоговый орган спорные акционерные соглашения. Они были проанализированы УФНС и результаты этого анализа не противоречили данным сайта «Интерфакс».

(постановление 20 ААС от 11.11.2019 по делу № А68-1575/2019,
АО "Конструкторское бюро приборостроения им. академика А.Г. Шипунова")

Суд признал обоснованными расходы на выплату премий директорам налогоплательщика

По итогам проверки налоговый орган пришел к выводу о неправомерном включении в состав затрат при исчислении налога на прибыль премий, выплаченных директорам налогоплательщика. Налогоплательщиком не представлены: 1) документы, в которых содержались бы сведения об индивидуальных показателях, при достижении которых подлежат выплате премии директорам; 2) расчеты выплаты премий; 3) подтверждение связи выплат премий директорам с конкретными успехами в работе, новаторством, повлекшим повышение эффективности деятельности предприятия в целом (хотя такая связь необходима по условиям пунктов 3.5 трудовых договоров с этими директорами).

Спорные премии относятся в целях налогообложения к п. 21 ст. 270 НК РФ, как вознаграждение, предоставляемое руководству или работникам помимо вознаграждений, выплачиваемых на основании трудовых договоров (контрактов), которые не учитываются при определении налогооблагаемой базы.

При рассмотрении (в пользу налогоплательщика) дела установлено, что помимо вышеназванных пунктов 3.5 трудовых договоров с директорами в этих договорах имеются и иные пункты, предусматривающие выплату премий. В договоре с одним директором предусмотрено (п. 3.6), что ему по итогам работы общества за период действия трудового договора выплачивается премия в размере, определяемом решением Совета директоров. В договоре со вторым директором предусмотрено (п. 5.3) право общества осуществлять поощрения генерального директора за добросовестный труд. То есть основанием начисления спорных премий могли являться и являлись, по мнению суда, эти пункты (а не п. 3.5, на который ссылался налоговый орган), а также коллективный договор и положение по оплате труда работников предприятия.

Что касается определения размера премий, то основным ориентиром здесь является показатель чистой прибыли компании, который варьируется от 0 до 1% от указанного показателя, за конкретный период. Доводы налогового органа об отсутствии расчета произведенного премирования отклоняются.

Основанием для премирования служили конкретные достижения в производстве, привлечение дополнительного финансирования, материально-техническом обеспечении предприятия, модернизации оборудования и прочее. В спорном периоде у налогоплательщика имелась растущая динамика чистой прибыли, что, безусловно, указывает на эффективность принятых исполнительным органом организационных решений и проведенных в спорный период мероприятий.

Кроме того, делая выводы о получении необоснованной налоговой выгоды, налоговый орган берет на себя право оценивать эффективность деятельности генерального директора. Между тем, в силу положений НК РФ, определяющего круг прав обязанностей налоговых служб, налоговый орган таким правом не обладает. Право начисления премий и оценки деятельности руководителя предприятия есть лишь у самого предприятия в лице его уполномоченных органов, в данном случае совета директоров. В связи с этим необходимость доказывания эффективности деятельности руководителя предприятия отсутствует.

(решение АС Волгоградской области от 24.10.2019 по делу № А12-25274/2019,
АО "Волжский оргсинтез")


ОЦЕНКА TAXOLOGY

В последнее время вновь в судебной практике приобретает актуальность оценка обоснованности учета в расходах затрат на выплату премий руководящему составу налогоплательщика. Об одном из таких дел мы рассказывали совсем недавно в TaxDigest № 131 (дело № А62-9330/2018, ООО «Полимерхолдинг»). Не может не вызывать некоторую тревогу и исход проигранного налогоплательщиком не так давно дела ПАО «РусГидро» № А40-248663/2017 по тому же вопросу. В очередном деле среди прочего необходимо отметить, что уже на уровне первой инстанции формулируется принципиальная для таких споров позиция об отсутствии у налогового органа полномочий по оценке эффективности деятельности руководства организации для определения обоснованности затрат на выплату соответствующих премий.



Неиспользование вновь приобретенного имущества не препятствует начислению по нему амортизации

Налогоплательщик в 2012 году по договору приобрел движимое имущество (погрузчик) и учитывал его с момента приобретения до 31.07.2017 на счете 08 «Вложения во внеоборотные активы», а с 01.08.2017 на счете 01 «Основные средства». С этой даты (01.08.2017) погрузчик поставлен на учет в Инспекции Ростехнадзора и с этой же даты на основании приказа он введен в эксплуатацию.

По мнению налогоплательщика, поскольку погрузчик в хозяйственной деятельности не использовался, а введен в эксплуатацию лишь с 01.08.2017, именно с данного момента он подлежит учету в составе основных средств и может быть признан объектом налогообложения. Поскольку на учет данное движимое имущество поставлено после 01.01.2013, налогоплательщик вправе воспользоваться льготой по налогу на имущество, установленной п. 25 ст. 381 НК РФ.

По итогам камеральной проверки налоговый орган доначислил налог на имущество по данному погрузчику, поскольку последний должен был быть поставлен на учет непосредственно после его приобретения.

Суды согласились с такой позицией налогового органа, отклонив довод налогоплательщика о том, что одного только соответствия критериям, перечисленным в п. 4 ПБУ 6/01, недостаточно, необходим факт ввода объекта в эксплуатацию.

Тем не менее, суд апелляционной инстанции отменил решение суда первой инстанции и удовлетворил жалобу налогоплательщика, согласившись с позицией последнего по вопросу о том, с какого момента должна была начисляться амортизация по спорному погрузчику.

Суд первой инстанции по этому вопросу исходил из того, что согласно п. 1 ст. 256 НК РФ амортизируемым имуществом признается имущество, которое находится у налогоплательщика на праве собственности, используется им для извлечения дохода и стоимость которого погашается путем начисления амортизации. Таким образом, определяющими для начала амортизации основного средства факторами является фактический ввод его в эксплуатацию и использование в хозяйственной деятельности. Поскольку материалы дела содержат сведения о том, что погрузчик до 01.08.2017 налогоплательщиком не использовался, налоговый орган правомерно определил базу по налогу на имущество исходя из амортизационных начислений, произведенных заявителем после 01.08.2017.

Суд апелляционной инстанции с такой позицией не согласился, указав, что начисление амортизации не прерывается и в случае, если амортизируемое имущество по каким-либо причинам временно не используется в процессе осуществления основной деятельности организации. Исключение составляют только случаи, перечисленные в п. 3 ст. 256 НК РФ. Данный перечень является закрытым.

Следовательно, действительный размер налоговой обязанности по налогу на имущество за 2017 год должен быть определен налоговым органом, исходя из остаточной стоимости погрузчика с учетом ежемесячного размера амортизации (износа), начисляемой с января 2013 года. Принимая во внимание установленный налогоплательщиком срок полезного использования спорного автопогрузчика и размер ежемесячной амортизации, остаточная стоимость рассматриваемого объекта основных средств составила 0 руб.

(постановление 1 ААС от 29.10.2019 по делу № А43-7948/2019,
ООО "Новая версия")

Изменение вида разрешенного использования земельного участка не равнозначно регистрации права на участок для целей применения повышающего коэффициента при исчислении земельного налога

Налогоплательщику с мая 2007 принадлежал на праве собственности земельный участок с видом разрешенного использования «под производственные здания». В июне 2010 этот вид изменен на многоэтажную жилую застройку.

Между тем, с 01.01.2008 вступила в силу редакция п. 15 ст. 396 НК РФ, согласно которой в отношении земельных участков, предоставленных под жилищное строительство, исчисление земельного налога производится с учетом повышающего коэффициента 2 в течение трехлетнего срока строительства, начиная с даты государственной регистрации прав на данные земельные участки вплоть до государственной регистрации прав на построенный объект недвижимости. При превышении трехлетнего срока строительства применяется повышающий коэффициент 4. Ранее действовавшая редакция нормы также предусматривала эти повышающие коэффициенты, но без оговорки об исчислении срока строительства с даты регистрации права на участок.

В связи с этим при камеральной проверке декларации по земельному налогу за 2017 год налоговый орган исходил из того, что налогоплательщик должен был произвести расчет земельного налога с применением коэффициента 4.

Налогоплательщик же исходил из того, что новая редакция п. 15 ст. 396 НК РФ к нему неприменима. Его право собственности на спорный земельный участок зарегистрировано до вступления этой редакции в силу. При изменении вида разрешенного использования новой государственной регистрации права не происходит (выдается лишь новое свидетельство о регистрации). Это согласуется с письмом Минфина РФ от 26.07.2013 № 03-05-04-02/29850.

Тем не менее, суды первой и апелляционной инстанции с позицией налогоплательщика не согласились, исходя из того, что как старая, так и новая редакция п. 15 ст. 396 НК предусматривали применение повышающих коэффициентов. Письмо Минфина РФ нормативным актом не является.

Суд кассационной инстанции отменил акты нижестоящих судов и удовлетворил жалобу налогоплательщика, исходя из того, что в период действия старой редакции п. 15 ст. 396 НК РФ земельный участок хотя и был предоставлен налогоплательщику, но не под жилищное строительство (как того требует эта норма), а под производственные здания.

Новая редакция этой нормы предусматривает исчисление срока строительства с государственной регистрации права на участок. Но в период действия новой редакции налогоплательщик не регистрировал право на спорный участок, а лишь изменил его вид разрешенного использования. Применение повышающего коэффициента не может быть обусловлено внесением в государственный кадастр недвижимости изменений, не связанных со сменой правообладателя земельного участка, приобретенного до 01.01.2008.

При этом, как подчеркнула кассационная инстанция, судами первой и апелляционной инстанций не была принята во внимание последовательная позиция Минфина РФ относительно применения повышающего коэффициента при исчислении земельного налога.

(постановление АС Поволжского округа от 24.10.2019 по делу № А12-869/2019,
ООО "Стройград")