Уважаемые коллеги, добрый день!
Продолжаем следить за актуальной судебной практикой:

Суд признал неправомерным применение пониженной ставки налога по дивидендам, выплаченным трем кипрским акционерам, поскольку они не являлись фактическими получателями данного дохода

Российская организация (налоговый агент) в 2012-2014 гг. выплачивала дивиденды трем кипрским акционерам, удерживая налог у источника с этих доходов по льготной ставке 5%.

По итогам выездной проверки налоговый орган не согласился с применением указанной льготной ставки и предложил российской организации уплатить сумму налога на прибыль организаций с доходов в виде выплаченных дивидендов исходя из налоговой ставки в размере 15%, предусмотренной подп. 3 п. 3 ст. 284 НК РФ. По мнению налогового органа, эти кипрские акционеры исполняют в отношении получаемого дохода только технические функции, связанные с передачей дохода иному лицу, в связи с чем не могут рассматриваться в качестве фактического собственника дохода (бенефициара).

Российская организация исходила из того, что иностранные акционеры являются реально действующими компаниями, зарегистрированными в соответствии с законодательством Республики Кипр и выполняющими требования законодательства указанного государства, в том числе по подготовке и сдаче финансовой отчетности и уплате налогов; компании несли различные расходы, предпринимательские риски; директора кипрских компаний самостоятельно определяли "экономическую судьбу" полученных дивидендов (инвестирование); отсутствовало "транзитное" движение дивидендов в виде выплат лицам, находящимся в иных государствах, не имеющих права на пониженную ставку в отношении получаемого дохода. По мнению налогового агента, создание компаний на Кипре соответствует практике делового оборота и имеет разумную цель.

Тем не менее, суд рассмотрел спор в пользу налогового органа. У кипрских акционеров отсутствовали активы, персонал, а источником дохода в основном являлись получаемые дивиденды. Они зарегистрированы по одному адресу, одним консультантом, управляемым одной и той же компанией. Полученные ими дивиденды перечислялись в адрес других иностранных компаний (в т.ч. на БВО) с назначением платежа «по договорам займа» или «выплата дивидендов». По мнению суда, транзитное перечисление дохода в адрес организаций, зарегистрированных на БВО, с Правительством которых у РФ не заключено международное соглашение об избежании двойного налогообложения, а также перераспределение финансовых потоков внутри группы ассоциированных лиц подтверждает вывод о создании схемы по использованию резидентов Республики Кипр с целью создания видимости выполнения условий, определенных Соглашением от 05.12.1998, для применения пониженной налоговой ставки.

Таким образом, суд согласился с выводом налогового органа о наличии у вышеназванных трех кипрских компаний признаков технических (кондуитных) компаний В связи с этим суд пришел к выводу, что налоговый агент неправомерно применил пониженную налоговую ставку по налогу на прибыль организаций в размере 5%, установленную подп. «a» п. 2 ст. 10 СИДН при выплате в проверяемом периоде дивидендов в адрес кипрских компаний, поскольку они не являются фактическими получателями доходов в виде дивидендов российской организации и лицами, распоряжающимися экономической судьбой полученных доходов.

Суд отклонил довод налогового агента о соответствии создания холдинговых и финансовых компаний на Кипре практике делового оборота, указав, что этот довод не противоречит выводам налогового органа о невозможности использования преимуществ конвенции об избежании двойного налогообложения в случаях, когда компании в Республике Кипр являются только формальными собственниками дохода.

(решение АС Владимирской области от 28.06.2019 по делу № А11-6159/2018,
АО "Генериум")



Суд признал, что иностранные банки не являлись фактическими получателями дохода по депозитам, отказав в применении налоговой ставки, предусмотренную СИДН между РФ и государством конечного получателя дохода в рамках сквозного подхода

Российский банк (налоговый агент) в проверяемом периоде (2011-2013 гг.) выплатил проценты по депозиту иностранному банку (Люксембург) и проценты по кредиту еще одному иностранному банку (Австрия). При этом налоговый агент, руководствуясь СИДН между РФ и Люксембургом и РФ и Австрией, не исчислял и не удерживал налог с выплаченного указанным иностранным банкам процентного дохода.

Налоговый орган пришел к выводу о том, что в данном случае отсутствуют основания для применения соответствующих положений соглашений об избежании двойного налогообложения, поскольку указанные иностранные банки не являлись фактическими получателями дохода. Соответственно, в данном случае российский банк в качестве налогового агента обязан был исчислить (удержать, перечислить в бюджет) налог исходя из общей предусмотренной ст. 284 НК РФ ставки налога для процентных доходов в размере 20%.

При рассмотрении дела было установлено, что указанные иностранные банки размещали свои средства в российском банке за счет денежных средств, которые в свою очередь были привлечены у еще одного иностранного банка (Казахстан), являющегося акционером российского банка, на сопоставимых условиях и с гарантией на случай невозврата средств российским банком, выплаченные налогоплательщиком по данным займам проценты практически в полном объеме были перечислены австрийским и люксембургским банками в казахстанский банк, спорные займы не учитывались банками в составе собственных операций и превышали их кредитные риски.

Суд согласился с налоговым органом в том, что указанные иностранные банки (Люксембург, Австрия) в данном случае выполняли лишь посреднические функции и не являлись фактическими получателями выплаченного им банком процентного дохода. Такой вывод соответствует практике рассмотрения дел, в которых установлены схожие обстоятельства (напр., № А40-442/2015 дело ЗАО «Кредит Европа Банк»).

Суды двух инстанций отклонили довод налогоплательщика о том, что налоговый орган в целях определения размера действительных налоговых обязательств должен был применить ставку 10%, предусмотренную Конвенцией между РФ и Казахстаном от 18.10.1996 «Об устранении двойного налогообложения...» с учетом того, что о применении указанной ставки российским банком не заявлялось. При этом из обстоятельств дела нельзя сделать достоверный вывод о том, что казахстанский банк является фактическим получателем дохода и не действует в интересах третьих лиц, соответствующие обстоятельства налоговым органом в ходе проверки установлены не были. Стоит отметить, что апелляционный суд смягчил формулировки по сравнению с решением суда первой инстанции (см. TaxAlert № 104) и уже не столь однозначно поставил налогоплательщику в вину незаявление о конечном бенефициаре в Казахстане на досудебной стадии, отметив лишь, что не представлено достаточных доказательств этого факта.

(постановление 9 ААС от 25.07.2019 по делу № А40-8065/2018,
КБ "Москоммерцбанк")



Лизинговые платежи, выплачиваемые резиденту Республики Беларусь, облагаются налогом у источника в РФ по общей ставке

Российская организация (лизингополучатель) в рамках договоров международного лизинга выплатила лизингодателю – резиденту Республики Беларусь - доход в виде лизинговых платежей в размере 198301 руб., не удержав налог с этого дохода (в расчете заявлена ставка налога 0 процентов).

По итогам камеральной проверки налоговый орган решил, что с этого дохода необходимо было удержать налог по ставке 20%, (это следует из системного толкования НК и СИДН между РФ и Беларусью). Поэтому налоговому агенту доначислена сумма налога, пени и штраф по ст. 123 НК РФ.

Суд рассмотрел спор в пользу налогового органа, указав следующее.

Согласно статье 18 СИДН между Правительством РФ и Правительством Республики Беларусь от 21.04.1995 виды доходов, возникающие из источников в договаривающемся государстве, о которых не говорится в предыдущих статьях настоящего соглашения, могут облагаться налогом в этом государстве). Статья 7 СИДН посвящена обложению прибыли от предпринимательской деятельности.

Стороны по-разному толкуют указанную норму. Налоговый агент полагает, что выплачиваемые им иностранной организации лизинговые платежи являются прибылью контрагента, а в силу отсутствия у него постоянного представительства в РФ не подлежат обложению у источника выплаты. Налоговый орган считает, что норма носит общий характер, не регулирует вопрос обложения лизинговых платежей, в связи с чем, с учётом ст. 18 СИДН, ст.ст. 7, 309 НК РФ, налоговый орган обязан был удержать налог на прибыль при перечислении лизинговых платежей своему контрагенту.

Суд отметил, что толкование аналогичной ст. 7 («прибыль от предпринимательской деятельности») СИДН между РФ и Канадой уже было дано ВС РФ в определении от 07.09.2018 по делу № А50-16961/2017 (ООО «ГалоПолимер Кирово-Чепецк»), согласно которому указанная норма посвящена налогообложению доходов от активных операций. Налогообложение пассивных доходов или прямо урегулировано СИДН, или должна применяться ст. 21 «Другие доходы» (аналогичная ст. 18 СИДН между РФ и Беларусью).

При этом к облагаемым доходам от источников в РФ относятся в том числе доходы от лизинговых операций (подп. 7 п. 1 ст. 309 НК РФ). А из системного толкования статей СИДН следует, что в статье 18 Соглашения Российская Федерация и Республика Беларусь закрепили право государства, в котором возникает доход, облагать такой доход налогом, если это предусматривается его законодательством.

Дополнительно налоговый орган в этом деле ссылался и на то, что налоговым агентом не представлено документов для определения фактического получателя дохода. Но суд исходил из того, что поскольку установлено, что спорные лизинговые платежи не освобождены в данном случае от налогообложения (подп. 7 п. 1 ст. 309 НК РФ), то положения подп. 4 п. 2 ст. 310 НК РФ на спорные отношения не распространяются.

(решение АС Красноярского края от 31.07.2019 по делу № А33-4027/2019,
ООО "Агросельхозтехника")

Задолженность, истребуемая страховщиком с третьих лиц при переходе к нему права требования на ее взыскание, не может быть включена им в резерв по сомнительным долгам

Налогоплательщик являлся страховой компанией, оказывал страховые услуги. При этом он на основании ст. 965 ГК РФ (суброгация) после возмещения ущерба страхователям (выгодоприобретателям) по договорам имущественного страхования взыскивал выплаченные им суммы непосредственно с виновных лиц (либо со страховых компаний, в которых была застрахована ответственность этих виновных лиц).

Задолженность по взыскиваемым им выплатам он включал в резерв по сомнительным долгам.

По мнению налогового органа, учет этой задолженности в резерве по сомнительным долгам является неправомерным, поскольку она не связана с реализацией товаров (работ, услуг).

Суды согласились с налоговым органом, исходя из того, что решениями судов в пользу налогоплательщика в порядке суброгации взыскивалась задолженность, возникшая в результате причинения вреда (ст. 1064 ГК РФ), а не задолженность, возникшая в связи с реализацией товаров, выполнением работ, оказанием услуг, т.е. налогоплательщик необоснованно включил данную задолженность в состав резерва по сомнительным долгам.

Другая часть спорной задолженности, являющаяся по существу компенсацией налогоплательщику со стороны иных страховых компаний, застраховавшим гражданскую ответственность причинителя вреда, также никаким образом не связана с реализацией товаров (работ, услуг), имеет компенсационный характер возмещения понесенного ущерба, в связи с чем налогоплательщиком неправомерно была учтена в составе резерва по сомнительным долгам, учитывая, что неосновательное обогащение не является задолженностью, возникшей в связи с реализацией товаров, выполнением работ, оказанием услуг.

Довод кассационной жалобы налогоплательщика о том, что все эти задолженности связаны с основной производственной деятельностью страховой компании, не был принят судом округа с указанием на то, что действительно, все задолженности так или иначе связаны со страховой деятельностью, однако это обстоятельство само по себе не свидетельствует о том, что образовавшиеся задолженности связаны с реализацией товаров, работ, услуг.

Суд отметил, что для целей налогообложения имущественные права не могут быть приравнены к товарам, работам, услугам. Поэтому задолженность, возникшая в связи с отчуждением, передачей и/или реализацией имущественных прав, не может участвовать в расчете резерва по сомнительным долгам и уменьшать налогооблагаемую прибыль.

(постановление АС Московского округа от 26.07.2019 по делу № А40-43926/2018,
САО "ВСК")

При признании недопустимым ретроспективного увеличения кадастровой стоимости объекта недвижимости эта стоимость определяется расчетным путем на основании объективных / достоверных сведений (в т.ч. путем проведения экспертизы)

Налогоплательщику принадлежал объект недвижимости в г. Москве 22.03.2017 им представлена налоговая декларация по налогу на имущество организаций за 2016 г., с заявленной кадастровой стоимостью этого объекта в размере 618 254 649 руб.

По итогам камеральной проверки этой декларации налогоплательщик привлечен к налоговой ответственности, ему доначислены суммы налога и пени. Основанием для доначислений стало то, что решением Комиссии по рассмотрению споров о результатах определения кадастровой стоимости от 29.11.2016 ранее установленная стоимость признана недостоверной, установлена новая кадастровая стоимость в размере 1 816 210 417,77 руб. (применяемая с 01.01.2016), которая в дальнейшем подтверждена Постановлением Правительства Москвы от 26.12.2016 № 937-ПП. Сведения о новой кадастровой стоимости внесены в ЕГРН 21.12.2016.

Суды первой и апелляционной инстанций согласились с доначислениями налогового органа, исходя из того, что при представлении налоговой декларации по налогу на имущество организаций за 2016 год по спорному объекту налогоплательщик не учел изменения кадастровой стоимости и отразил кадастровую стоимость в размере 618 254 649 руб., признанную впоследствии недостоверной. Новая стоимость объекта недвижимого имущества, включенного в Перечень объектов недвижимого имущества на 2016 год, должна применяться в целях исчисления налога и авансовых платежей по налогу на имущество организаций за налоговый период и все отчетные периоды 2016 года.

Суд кассационной инстанции отменил акты судов первой и апелляционной инстанций и направил дело на новое рассмотрение, исходя из следующего. Судебными актами по другому делу п. 3 постановления № 937-ПП, устанавливающий, что измененные этим постановлением результаты определения кадастровой стоимости применяются для целей, предусмотренных законодательством РФ, с 01.01.2016, признан недействующим со дня его принятия (из-за нарушения п. 2 ст. 5 НК РФ). На дату вынесения обжалуемых судебных актов по настоящему делу п.3 постановления № 937-ПП еще не был признан недействующим, но это не может не учитываться при рассмотрении кассационной жалобы.

Поскольку иное не предусмотрено главой 30 НК РФ (в редакции, действовавшей в 2016 году), и принимая во внимание отсутствие надлежащего учета объекта налогообложения (его стоимостных характеристик), величина налога на имущество за 2016 год в такой ситуации должна определяться расчетным путем применительно к подп. 7 п. 1 ст. 31 НК РФ на основании объективных и соответствующих действительности сведений о стоимости объектов недвижимости. При этом для целей налогообложения имеется преимущество в применении кадастровой стоимости объектов недвижимости, равной рыночной стоимости, перед их кадастровой стоимостью, установленной по результатам государственной кадастровой оценки. При новом рассмотрении дела суду следует предложить налогоплательщику и налоговому органу представить сведения о достоверной стоимости спорного здания для целей исчисления налога за 2016 год, при необходимости решить вопрос о назначении экспертизы по вопросу об определении рыночной стоимости здания.

(постановление АС Московского округа от 30.07.2019 по делу № А40-5432/2018,
АО "Культурный центр "Московит+")


ОЦЕНКА TAXOLOGY

Начинают появляться первые судебные акты по налоговым спорам, связанным с применением известного постановления Правительства Москвы № 937-ПП, после того как п. 3 этого постановления был признан незаконным, а в Экономической коллегии ВС состоялось рассмотрение дела ООО «Юмакс» (№ А40-232515/2017), где была сформирована позиция о том, какой же кадастровой стоимостью теперь руководствоваться при исчислении налога на имущество организаций. Эта позиция, как известно, «Юмакс» (да и многих экспертов) не устроила, им уже подана надзорная жалоба в Президиум ВС РФ. Но тем не менее, пока вполне ожидаемо, что нижестоящие суды, рассматривающие аналогичные дела, будут копировать мотивировку своих актов из Определения СКЭС ВС по указанному делу. Именно так и произошло сейчас. При этом в данном деле разница между «старой» и «новой» кадастровой стоимостью оказалась далеко не столь многократной (как у «Юмакс»), но на решение окружного суда это не повлияло.

Суд переквалифицировал гражданско-правовые договоры в трудовые, исходя, в частности, из того, что трудовые отношения не направлены на достижение конечного результата работы

Между обществом (плательщик страховых взносов) и физлицом последовательно были заключены договоры возмездного оказания услуг (выплаты по которым не облагаются страховыми взносами на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством).

Предмет каждого договора определен как «комплекс мероприятий по ведению делопроизводства в части оформления и обработки документов, работа с входящей корреспонденцией в объемах и сроках, указанных в техническом задании». Исполнение договора предполагало, в частности, доставку по назначению деловых бумаг, пакетов, писем и других документов, а также их получение от других организаций; отправление и получение почтовой корреспонденции по юридическому, почтовому и фактическим адресам.

По итогам камеральной проверки налоговый орган установил, что общество неправомерно исключило из базы суммы выплат по договорам гражданско-правового характера, заключенных с указанным физлицом, что привело к необоснованному уменьшению налоговых обязательств по страховым взносам в части страховых взносов на обязательное социальное страхование и на случай временной нетрудоспособности и в связи с материнством. При этом налоговый орган исходил из того, что в действительности между обществом и этим физлицом сложились не гражданско-правовые, а трудовые отношения.

Суд согласился с выводом о наличии в данном случае именно трудовых отношений, учитывая, в частности, следующие обстоятельства.

Потребность в услугах этого физлица имелась постоянно, однако при этом с ним все время перезаключались краткосрочные договоры. То есть, имело место систематическое перезаключение договоров, что указывает на длящийся характер трудовых взаимоотношений общества и физлица, в которых важно выполнение определенной работы как процесса, без достижения определенного результата.

Предмет договоров обозначен неконкретно, без детального указания характеристик работ, подлежащих выполнению, без указания определенного результата. Представленные акты приемки выполненных работ также не содержат индивидуализирующих признаков и не позволяют установить, какие именно услуги, в каком объеме были фактически оказаны исполнителем и приняты заказчиком.

Физлицу производилась оплата услуг два раза в месяц и ежемесячная выплата «иных доходов» (с кодом 4800) в размере 1700 руб. При этом такие же выплаты «иных доходов» (с кодом 4800) в размере 1700 руб. осуществлялись обществом и в адрес сотрудников, работающих по трудовым договорам (вероятно, это была стоимость проездного билета на транспорт). Следовательно, в данном случае имеет место обеспечение работодателем (обществом) работникам условий труда.

Оценив эти и другие обстоятельства суд согласился с тем, что спорные договоры являются по своей сути трудовыми, так как целью их заключения является выполнение работы делопроизводителя, исполнение трудовой функции как таковой, при которой конечный результат не имеет значения.

(решение АС г. Москвы от 19.07.2019 по делу № А40-260259/2018,
ООО "Первая химическая корпорация")