Уважаемые коллеги!
В нашем дайджесте № 73 интересные споры:

Наличие обязанности контролирующего лица по представлению уведомления о КИК не зависит от ее финансового результата

Налогоплательщик являлся контролирующим лицом в двух контролируемых иностранных компаниях (доля – 100%). По результатам камеральной налоговой проверки налоговой декларации по налогу на прибыль организаций за 2016 г. налогоплательщик привлечен к ответственности за совершение налогового правонарушения, выразившегося в непредставлении в налоговый орган уведомления о двух КИК за календарный 2016 год. Оспаривая привлечение к ответственности, налогоплательщик указал на то, что он обязан уведомлять налоговый орган о КИК только тогда, когда по итогам деятельности иностранной компании у контролирующего лица возникает положительный экономический результат. В соответствии с п. 7.1 ст. 309.1 НК РФ убыток КИК не может быть перенесен на будущие периоды, если налогоплательщиком - контролирующим лицом не представлено уведомление о КИК за период, за который получен указанный убыток. В данном пункте не указано, что непредставление уведомления является нарушением установленного порядка, т.е., законодатель предполагает возможность непредставления уведомления, установив при этом невозможность переноса в данном случае убытка на будущие периоды. Суд не согласился с позицией налогоплательщика, исходя из того, что признание налогоплательщика контролирующим лицом, возникновение обязанности по представлению уведомления о КИК и, как следствие, привлечение к ответственности за непредставление уведомления о КИК в соответствии с п. 1 ст. 129.6 НК РФ, связано с наличием предусмотренных ст. 25.13 НК РФ оснований для признания налогоплательщика контролирующим лицом, и не обусловлено возникновением какого-либо финансового результата у КИК. Положения ст. 309.1 НК РФ не устанавливают порядок, в соответствии с которым налогоплательщик не обязан представлять в налоговый орган уведомление о КИК. Указанная статья закрепляет право налогоплательщика на перенос убытка на будущие периоды в случае представления уведомления о КИК и запрещает налогоплательщику переносить убыток КИК на будущие периоды в случае непредставления в налоговый орган уведомления о КИК. Кроме того, поскольку данные о величине доходов, расходов, прибыли или убытка КИК не влияют на обязанность налогоплательщиков по представлению уведомления о КИК, форма уведомления о КИК не содержит требований о необходимости их отражения. Суд также отклонил довод налогоплательщика о том, что номер КИК можно указать на основании данных уведомления об участии в иностранных организациях, и в этой связи не имеет значения, что уведомление о КИК не представлялось. По своему содержанию уведомление о КИК представляет налоговому органу больший объем информации о налогоплательщике и контролируемых компаниях, чем уведомление об участии в иностранных компаниях.

(решение АС г. Москвы от 21.12.2017 по делу № А40-178867/2017, АО «Экспоцентр»)

ОЦЕНКА TAXOLOGY

Крайне невелико пока количество судебных актов (с мотивировкой) по применению норм ст.ст. 25.14 и 129.6 НК РФ (не больше десятка в общей сложности). После дела № А40-24922/2016, завершившегося отказным определением ВС (штраф за непредставление уведомления об участии в 19 иностранных организациях) настоящее дело стало вторым, более или менее обратившим на себя внимание. Исход дела видится вполне закономерным, а позиция налогоплательщика – не совсем логичной. Казалось бы, известно, что закрепление в нормативном акте какого-либо негативного последствия неисполнения той или иной обязанности само по себе не исключает иных негативных последствий другого рода, связанных с таким неисполнением, что происходит, например, при истребовании документов, когда может иметь место одновременно как штраф по ст. 126 НК РФ, так и непринятие расходов и вычетов. С другой стороны, нераскрытым в деле остался вопрос о том, должен ли был налогоплательщик подавать уведомление в 2017 году за 2016 год, поскольку пунктом 2 статьи 25.14 прямо предусмотрено, что «уведомление о контролируемых иностранных компаниях представляется в срок не позднее 20 марта года, следующего за налоговым периодом, в котором контролирующим лицом признается доход в виде прибыли контролируемой иностранной компании». При этом в соответствии со статьей 271 НК РФ доход признается в следующем году после окончания финансового года КИК – следовательно, в 2017 году налогоплательщик должен сдавать уведомление о КИК применительно к 2015 финансовому году, а не 2016. Сложность применения статьи 271 НК РФ, однако, связана с тем, что формально признания дохода здесь не происходит из-за полученного КИК убытка, однако, вероятно, этот вопрос в случае с убытком должен решаться полностью аналогично, учитывая цели и задачи процедуры декларирования КИК. Положительным моментом данного судебного дела можно назвать его более чем развернутую мотивировку с ответом по всем доводам налогоплательщика (в том числе по соотношению уведомления об участии в иностранных организациях и уведомления о КИК). На 19.03.2018 запланировано рассмотрение апелляционной жалобы налогоплательщика на данное судебное решение.

НК РФ не предусматривает такой формы налогового контроля как «мероприятия предпроверочного анализа» и обязанности налогоплательщика по представлению документов для его проведения

Налогоплательщик был привлечен к налоговой ответственности по п.1 ст.129.1 НК РФ за непредставление документов по требованию налогового органа. Требование было выставлено в соответствии со ст. 93.1 НК РФ с мотивировкой: «Вне рамок проведения налоговых проверок у налогового органа возникла обоснованная необходимость получения информации относительно конкретной сделки». При этом, исходя из содержания требования, у налогоплательщика были запрошены фактически все документы, касающиеся его деятельности за 2014-2015 гг. По словам представителя налогового органа, фактически документы были истребованы для проведения предпроверочного анализа деятельности налогоплательщика за указанный период. У налогового органа имелась необходимость в получении документов для такого анализа, то есть для решения вопроса о включении налогоплательщика в план проведения выездной налоговой проверки. По мнению налогоплательщика, требование выставлено без наличия соответствующих оснований, установленных НК РФ, в связи с чем привлечение к ответственности за неисполнение такого требования незаконно. Суды согласились с позицией налогоплательщика, исходя из того, что действующая редакции НК РФ не предусматривает такой формы налогового контроля как «мероприятия предпроверочного анализа». Пункт 2 статьи 93.1 НК РФ предоставляет налоговому органу право истребовать документы (информацию) вне рамок проведения налоговых проверок лишь в случае обоснованной необходимости, что исключает возможность реализации этого права произвольно, только по усмотрению налогового органа. Кроме того, налоговый орган не указал сведений, позволяющих идентифицировать интересующую его сделку. Указание в требовании номеров договоров и контрагентов не могут рассматриваться как выполнение налоговым органом обязанности по конкретизации сделки ввиду того, что запрашиваемые документы не позволяют определить относительно какой конкретной сделки у налогового органа возникла необходимость в получении документов (информации), так как договоры могут иметь рамочный характер, а обязательственные взаимоотношения сторон могут быть конкретизированы и уточнены сторонами путем заключения отдельных договоров, подачи заявок одной из сторон или иным образом на основании либо во исполнение рамочного договора ( п.1 ст. 429.1. ГК РФ).

(постановление 10 ААС от 12.02.2018 по делу № А41-44228/2017, ООО «ТБА»)

При назначении инвентаризации имущества налогоплательщика налоговый орган не обязан указывать в соответствующем распоряжении его конкретный перечень

В ходе выездной проверки распоряжением налогового органа назначено проведение инвентаризации имущества налогоплательщика. В распоряжении указано, что инвентаризации подлежат основные средства: группы «Здания», группы «Транспортные средства». Перечня имущества не содержится. Суды первой и апелляционной инстанций признали распоряжение о проведении инвентаризации недействительным, исходя из того, что из Положения о порядке проведения инвентаризации имущества налогоплательщиков при налоговой проверке от 10.03.1999 следует, что в перечень имущества, подлежащего инвентаризации, может быть включено любое конкретное имущество налогоплательщика, которое налоговый орган обязан определить исходя из преследуемых им целей инвентаризации с учетом предмета выездной налоговой проверки. Исходя из пунктов 1.4, 2.7 Положения об инвентаризации, на налогоплательщика возложена обязанность обеспечить присутствие материально ответственного лица на подлежащих инвентаризации объектах, создать условия для полной и точной проверки фактического наличия имущества. Но неуказание в распоряжении конкретного перечня имущества, подлежащего инвентаризации, препятствовало надлежащему выполнению указанной обязанности. Суд кассационной инстанции отменил акты нижестоящих судов, удовлетворив жалобу налогового органа. Он указал, что суждение судов об обязанности налогового органа при принятии решения о проведении инвентаризации имущества, принадлежащего налогоплательщику, определять и указывать конкретный перечень такого имущества, исходя из преследуемых им целей инвентаризации, основано на расширительном толковании пунктов 1.3., 2.1. Положения и противоречит смыслу и целям инвентаризации как мероприятию налогового контроля, а также содержанию выездной налоговой проверки. Назначая инвентаризационную комиссию, определяя вид имущества, подлежащего инвентаризации, устанавливая даты начала и окончания, причины указанного мероприятия налогового контроля, что соответствует, в том числе приложению № 1 к Положению, инспекция не выходила за рамки предоставленных полномочий и не устанавливала требования, не предусмотренные законодательством о налогах и сборах.

(постановление АС Дальневосточного округа от 08.02.2018 по делу № А37-762/2017, ООО «Александра»)

Исправление такой ошибки как неправильное указание счета Федерального казначейства и наименования банка получателя посредством уточнения платежа невозможно

По итогам камеральной проверки налоговым органом установлено, что налогоплательщиком, признаваемым налоговым агентом в соответствии с п.1 ст.226 НК РФ, несвоевременно перечислены суммы исчисленного и удержанного налога с выплаченного дохода физическим лицам. При этом в ходе проверки налогоплательщик пояснил, что при перечислении налога была допущена ошибка в реквизитах платежных поручений, а именно неправильно указан счет Федерального казначейства. К ответу приложены копии платежных поручений, в адрес налогового органа было направлено письмо с просьбой уточнить платежные поручения. По мнению налогоплательщика, неправильное указание номера счета Федерального казначейства и получателя платежа (УФК по г. Москве вместо УФК по Калужской области) и как следствие перечисление НДФЛ по месту регистрации Общества в качестве крупнейшего налогоплательщика (УФК по г. Москве) не образует состава правонарушения, предусмотренного ст.123 НК РФ. Суд не согласился с позицией налогоплательщика, указав следующее. В силу п. 7 ст. 45 НК РФ при обнаружении налогоплательщиком ошибки в указании КБК и (или) статуса плательщика в поручении на перечисление налога он вправе обратиться в налоговый орган с заявлением об уточнении платежа. На основании изложенного, исправление такой ошибки как неправильное указание счета Федерального казначейства и наименования банка получателя посредством уточнения платежа невозможно. Действия налогоплательщика повлекли неперечисление денежных средств на счет Федерального казначейства по Калужской области в связи с ошибочным перечислением данных средств по неверному счету. Налогоплательщик правомерно привлечен к ответственности по ст.123 НК РФ за неправомерное неперечисление в установленный НК РФ срок сумм НДФЛ, так как деньги должны поступить не только в бюджет, но и на соответствующий счет Федерального казначейства.

(постановление 9 ААС от 13.02.2018 по делу № А40-153581/17, ООО «НЛМК-Калуга»)

При ошибочном отражении вычета НДС в уточненной декларации корректировке подлежит период, за который отражен вычет

В 2013 году контрагент выставил в адрес налогоплательщика счет-фактуру с НДС, который в этом же году налогоплательщиком принят к вычету. При этом НДС был выделен в счете-фактуре ошибочно, поскольку соответствующая операция с 01.01.2013 не подлежала обложению НДС. В связи с этим в первом квартале 2014 года контрагент внес исправления в счет-фактуру, исключив НДС. Налогоплательщик в свою очередь в четвертом квартале 2015 года представил уточненную декларацию за первый квартал 2014 года с суммой уменьшения налоговых вычетов (в размере спорной суммы НДС) и соответствующим увеличением суммы НДС в бюджет. При этом данная сумма налога была уплачена в бюджет в первом квартале 2014 года. Впоследствии в отношении налогоплательщика была проведена выездная проверка за 2012, 2013 годы, по итогам которой в 2016 году ему доначислена спорная сумма НДС в размере за 2 квартал 2013 г. в результате неправомерного применения налоговых вычетов. По мнению налогоплательщика, у него отсутствует недоимка по НДС за 2 квартал 2013 г. , поскольку спорный налог был уплачен им в 1 квартале 2014 года. Отклоняя данный довод налогоплательщика, суды исходили из того, что налоговые вычеты не подлежали применению в заявленном налоговом периоде, поскольку в силу внесения изменений в налоговое законодательство их следовало восстановить в этом же периоде. Налогоплательщик, получив исправленный счетфактуру, должен был составить дополнительный лист к книге покупок за 2 квартал 2013 года, аннулировать первичный счет-фактуру и исключить из состава вычетов по НДС спорную сумму, а также направить в налоговый орган уточненную декларацию по НДС за 2 квартал 2013 года. Поскольку это не было сделано, размер налоговых обязательств за 2 квартал 2013 г. признан определенным неверно. Хотя спорная сумма НДС и была уплачена в 2014 году, налоговая инспекция при проведении проверки за 2012 – 2013 гг. была не вправе выйти за ее рамки и учесть более поздние платежи при определении размера подлежащего уплате налога. Налогоплательщик ошибочно полагает, что у него не возникло недоимки за 2 квартал 2013 г., поскольку уплатой НДС за 1 квартал 2014 г. изменены его обязательства именно за 1 квартал 2014 г. Этот платеж не мог быть отнесен к периоду 2 квартал 2013 г.

(постановление АС Московского округа от 06.02.2018 по делу № А40-93786/2017, АО «ВЭБ-лизинг»)

Применение льготы по транспортному налогу для лиц, осуществляющих перевозки, не связано с наличием договора, поименованного как договор перевозки

Основным видом деятельности налогоплательщика являлась перевозка пассажиров внутренним водным транспортом. При этом в проверяемом периоде фрахтователям за плату представлялись в пользование пассажирские каюты/места и служебно-вспомогательные помещения на пассажирском теплоходе для осуществления пассажирских перевозок. Налоговый орган отказал в применении льготы в отношении двух транспортных средств - пассажирских теплоходов. По его мнению, договоры фрахтования не подтверждают наличия у налогоплательщика права на применение льготы, установленной подп. 4 п. 2 ст. 358 НК РФ, поскольку данными договорами предусматривалась не перевозка пассажиров, а их туристическое обслуживание. Суд с доводами налогового органа не согласился исходя из следующего. Из положений подп. 4 п. 2 ст. 358 НК РФ следует, что им установлено всего два условия для применения льготы: 1) организация должна иметь в собственности (или на праве хозяйственного ведения/оперативного управления) пассажирские и грузовые морские, речные и воздушные суда; 2) ее основным видом деятельности должно являться осуществление пассажирских и (или) грузовых перевозок. При этом использованная законодателем в подп. 4 п. 2 ст. 358 НК РФ формулировка «осуществление пассажирских и (или) грузовых перевозок» не равнозначна осуществлению перевозки пассажиров и грузов исключительно на основании договоров перевозки, как ошибочно полагает налоговый орган. Действительно, ст. 784 ГК РФ предусматривается, что перевозка грузов, пассажиров и багажа осуществляется на основании договора перевозки. В главу 40 ГК РФ «Перевозка» включена ст. 787 ГК РФ, включающая договор фрахтования в число договоров, которыми может быть оформлена перевозка грузов, пассажиров и багажа. Исполнявшиеся налогоплательщиком в спорном налоговом периоде договоры фрахтования, исходя из их условий, являются договорами перевозки. Целью заключения данных договоров являлось использование судов для перевозки пассажиров, что следует как из текста договоров, так и документов об их исполнении. В отношении второго теплохода заключен договор бербоут-чартера, в соответствии с которым теплоход предоставляется в аренду без оказания услуг по управлению и технической эксплуатации. Никаких документов, свидетельствующих о том, что именно налогоплательщик осуществлял перевозку пассажиров и багажа на теплоходе, не представлено. Вместе с тем, поскольку по договору бербоут-чартера получена выручка, указанное обстоятельство не влияет на право на применение льготы.


(постановление 9 ААС от 13.02.2018 по делу № А40-126236/2017, ООО «ЦСК»)