Уважаемые коллеги!
В нашем дайджесте № 61 интересные споры:

При установлении отклонения цены продажи недвижимости с земельным участком необходимо учитывать, что реализация земельного участка не облагается НДС

В 2013 году налогоплательщик приобрел у взаимозависимого продавца производственную базу с земельным участком за 208 млн. руб., из которых стоимость базы - 187 млн. При этом сам продавец приобрел их у своего контрагента по следующим ценам: производственная база - 18 744 620 руб., в том числе НДС - 2 929 948,15 руб., земельный участок - 18 063 085,60 руб. Таким образом, цена приобретения базы и земельного участка налогоплательщиком у продавца была выше почти в 10 раз относительно цены их приобретения продавцом у своего контрагента.

Налоговый орган пришел к выводу о неправомерном применении налогоплательщиком налоговых вычетов по НДС в отношении базы. По его мнению, смена за короткий срок нескольких собственников базы произошла в результате согласованных действий, в отсутствие разумных экономических или иных причин в их действиях. Иных целей приобретения спорного имущества, кроме получения права на возмещение НДС, у налогоплательщика не имелось.

При рассмотрении дела судебной экспертизой установлено, что рыночная стоимость базы составила 52 432 236 руб., включая НДС, рыночная стоимость земельного участка, расположенного по тому же адресу, на ту же дату составила 58 709 241,60 руб.

С учетом этого, сравнивая цену приобретения налогоплательщиком базы и земельного участка по договору купли-продажи (208 млн. руб., из которой база - 187 млн.руб.) с рыночной стоимостью базы и земельного участка, определенной судебным экспертом в сумме 111 млн. руб., суд первой инстанции пришел к заключению, что цена приобретения по договору купли-продажи отличалась от рыночной менее чем в два раза по совокупности всего объема сделки.

Суд апелляционной инстанции не согласился с таким выводом суда первой инстанции, указав, что по отдельным составляющим предмета сделки отклонение было выше.

Кроме того, реализация не всех объектов, приобретенных налогоплательщиком, облагается НДС. Цена базы, являющейся объектом налогообложения НДС, была согласована сторонами в сумме 187 млн. руб., а земельный участок, сделка по реализации которого НДС не облагается, - в сумме 20 млн. руб.

Исходя из того, что налогоплательщику вменяется получение необоснованной налоговой выгоды в виде завышения суммы налогового вычета НДС, суду следовало подвергнуть сравнению цены на производственную базу. Из такого сравнения усматривается, что цена производственной базы по сделке налогоплательщика с продавцом превышает действительную (рыночную) стоимость более чем в 3,5 раза; при этом стоимость земельного участка занижена в 2,9 раза.

Исходя из этого, сумма НДС, заявленная налогоплательщиком необоснованно, составляет 20 527 286 руб.

(постановление 19 ААС от 05.09.2017 по делу № А36-4528/2014,
ООО «Сталь Конструкция-А»)



Отсутствие у заемщика расходов по контролируемой сделке беспроцентного займа в 2015 году не освобождает его от представления уведомления о контролируемых сделках за этот год

В 2015 году налогоплательщик (заемщик) в счет частичного погашения задолженности по договору займа от 11.08.2009 перечислил взаимозависимому займодавцу денежные средства.

По мнению налогового органа, налогоплательщик, осуществив в 2015 году частичное погашение займа, был обязан представить в налоговый орган уведомление о совершенной в 2015 году контролируемой сделке.

По мнению налогоплательщика, рассматриваемая сделка с иностранной компанией не является контролируемой, поскольку не влечет учета налогоплательщиком либо контрагентом по сделке доходов и (или) расходов по ней в целях налогообложения (п. 13 ст. 105.3 НК РФ). Поэтому у него не возникла обязанность по подаче в налоговый орган уведомления о контролируемой сделке.

Суд рассмотрел спор в пользу налогового органа, исходя из того, что оцениваемая в рамках данного дела сделка беспроцентного займа предусматривает коммерческие или финансовые условия, отличающиеся от тех, которые бы имели место в отношениях между независимыми друг от друга контрагентами, поэтому доход, который мог быть получен контрагентом налогоплательщика по данной сделке, но вследствие указанного отличия не был им получен, с учетом положений раздела V.I НК РФ мог быть учтен в целях налогообложения.

(постановление АС Дальневосточного округа от 28.09.2017 по делу № А04-11747/2016,
ООО «Осипкан»)


ОЦЕНКА TAXOLOGY

Суд кассационной инстанции в этом деле исходил из того, что наличие «вмененного» (фактически неполученного) дохода по беспроцентному займу является достаточным основанием для представления уведомления о контролируемых сделках. В данном деле размер такого дохода не устанавливался, а налогоплательщик являлся не займодавцем, а заемщиком. Несколько отличается позиция апелляционного суда: по его мнению, факт добычи полезных ископаемых является достаточным основанием для применения п. 13 ст. 105.3 НК РФ в полном объеме, в т.ч. и к сделкам, по которым отсутствуют доходы/расходы.

Подход, выбранный судами, вызывает некоторые вопросы. Во-первых, факт добычи полезных ископаемых не имеет значения сам по себе в отсутствие учета доходов или расходов по сделке, поскольку в таком случае последняя никак не может влиять на определение стоимости добытого полезного ископаемого.

Во вторых, вменение дохода для целей определения обязанности по подаче уведомления о контролируемой сделке здесь выглядит недостаточно обоснованным. По правилам пункта 1 статьи 269 НК РФ (для периодов после 01.01.2015), вменение дохода займодавцу теоретически возможно, если процентная ставка по договору не укладывается в интервал п. 1.2 ст. 269 НК РФ. В 2015 году, о котором идет речь в споре, нижняя граница интервала составляла 0%. Следовательно, вмененный доход у займодавца по беспроцентному займу именно в 2015 году не усматривается.

В отсутствие же подлежащего учету дохода у сторон договора, как следует из судебной практики (см., например, дело № А27-7216/15), подавать уведомление все же не нужно. Представляется, что в данном деле судьи не учли именно специфику налогообложения беспроцентных займов в 2015 году. Однако в отсутствие «защитного интервала» по процентам приходится признать, что у иностранной организации возникает процентный доход (который может быть и освобожден от обложения по СоИДН), придающей займу характер контролируемой сделки.

Стоит отметить, что в настоящее время выведены из-под контроля беспроцентные займы только между российскими участниками.

Изъятие системных блоков компьютеров третьего лица в ходе проверки налогоплательщика признано незаконным

Налоговый орган проводил выездную проверку налогоплательщика, в ходе которой принял решение о производстве выемки. При этом фактически выемка производилась в помещении, принадлежащем третьему лицу. В ходе выемки были изъяты два системных блока, содержащие все данные по финансово-хозяйственной деятельности этого лица. Системные блоки были возвращены ему только спустя почти 3 месяца после неоднократных письменных и устных требований, перед этим в присутствии его представителей инспекцией было произведено копирование всей находящейся на жестких дисках информации (база данных 1С, отсканированные документы, электронная переписка и др.)

Третье лицо (заявитель) оспорило постановление и действия по проведению выемки, невозврату предметов, копированию и передаче информации, ссылаясь на то, что инспекция не вправе проводить выемку и изымать документы в помещении, не принадлежащем налогоплательщику или не использующимся им для осуществления хозяйственной деятельности.

Налоговый орган в свою очередь привел следующие возражения: налогоплательщик не отвечал на требования и не находился по адресу, указанному в ЕГРЮЛ, а информацией об ином адресе инспекция не располагала; налогоплательщик и третье лицо являются взаимозависимыми лицами (через учредителей), налогоплательщик поставлял третьему лицу товар на склад, расположенный по адресу производства выемки, в связи с чем имелись все основания для вывода о нахождении в офисе заявителя предметов и документов налогоплательщика.

Суд решил дело в пользу компании. Из положений статей 82, 83, 89 и 94 НК РФ следует, что действие по выемке документов и предметов может проводиться на территории (в помещении), являющемся местом нахождения налогоплательщика, в том числе занимаемом на праве собственности, аренды или постоянного (временного) пользования, а также в помещении, в котором находятся (хранятся) документы налогоплательщика, в присутствии налогоплательщика или его представителя, собственника (владельца) помещения, в котором находятся документы, а также понятых.

В данном случае налогоплательщик никогда не использовал здание и помещение в нем для хранения финансовых документов, в том числе первичных и бухгалтерских документов, отчетности, а также электронных носителей с информацией. В ходе выемки не были найдены первичные документы на бумажном носителе или в электронном виде, за исключением товарных накладных, полученных обществом при покупке товаров, что дополнительно подтверждает вывод об отсутствии нахождения налогоплательщика по адресу производства выемки.

Следовательно, инспекция при отсутствии каких-либо законных оснований произвела выемку у организации, не имеющей никакого отношения к налогоплательщику (она разве что ранее являлась его контрагентом), при наличии достоверной информации об отсутствии самого налогоплательщика и его документов в помещении, в котором производилась выемка.

(решение АС г. Москвы от 30.08.2017 по делу № А40-254345/2016,
ООО «Клеверленд»)



Возмещение руководителем налогоплательщика в рамках уголовного дела ущерба, причиненного преступлением, не приводит к уменьшению размера налоговой обязанности самого налогоплательщика

По итогам выездной проверки за 2012-2014 гг. налогоплательщику доначислены НДС, налог на прибыль и НДФЛ. Приговором суда от 05.08.2015 генеральный директор налогоплательщика и его фактический руководитель признаны виновными по ч. 4 ст. 159 УК РФ.

При этом в ходе предварительного следствия фактический руководитель внес часть доначисленной суммы (в счет НДС) на депозитный счет Управления Судебного департамента в качестве добровольного возмещения имущественного ущерба, причиненного совершенными им преступлениями. Указанные денежные средства в соответствии с приговором суда подлежат обращению в доход государства.

По мнению налогоплательщика, указанные обстоятельства свидетельствуют о прекращении его обязанности по уплате названной суммы налога. При таких обстоятельствах взыскание с него сумм НДС, доначисленных по решению Инспекции, незаконно, поскольку приводит к двойной уплате одного и того же налога в бюджет, нарушает баланс публичных и частных интересов.

Суды отклонили доводы налогоплательщика, исходя из следующего.

В названном приговоре не указано, что в связи с возмещением физическим лицом экономического ущерба в размере подлежащего уплате налога обязанность Общества по его уплате является исполненной. Названным приговором налоговому органу не предписано зачесть возмещенную физическим лицом сумму в счет исполнения Обществом обязанности по уплате налога. Денежные средства, внесенные осужденным, были перечислены в федеральный бюджет по платежному поручению, в котором указан код бюджетной классификации «Прочие неналоговые доходы федерального бюджета».

Исходя из изложенного вывод судов о том, что факт взыскания ущерба с осужденных лиц в рамках уголовного дела не прекращает обязанность юридического лица по уплате налогов, является правомерным. Данная правовая позиция также отражена в определении Верховного Суда Российской Федерации от 23.09.2015 № 307-КГ15-10987.

Ссылка налогоплательщика на ст. 28.1 УПК РФ также отклонена. Из приговора суда не следует, что денежные суммы с осужденных взысканы в счет возмещения ущерба в порядке статьи 28.1 УПК РФ, поскольку налоговый орган при рассмотрении уголовного дела не представлял расчет размера налога, пеней и штрафов, как это установлено в статье 28.1 УПК РФ.

(постановление АС Северо-Западного округа от 21.09.2017 по делу № А26-10931/16,
ООО «Арсик-Сервис»)

Использование полученного кредита не по целевому назначению, а для предоставления займа под более низкий процент взаимозависимому лицу свидетельствует о направленности таких действий на получение необоснованной налоговой выгоды

Между налогоплательщиком (заемщик) и банком 29.01.2013 заключен кредитный договор, согласно которому кредитор открывает заемщику кредитную линию с целью финансирования ремонта и реконструкции складских и офисных площадей, принадлежащих заемщику.

При этом за 4 дня до этого (25.01.2013) между налогоплательщиком (принципал) и агентом заключен агентский договор на поиск подрядчиков и заключением с ними договоров на проведение ремонта и реконструкции складского комплекса, принадлежащего принципалу на праве собственности. Принципал обязался осуществить перечисление денежных средств агенту в размере до 350.000.000 руб. в течение 100 банковских дней с момента подписания договора (что и было сделано).

И в этот же день (25.01.2013) между вышеназванным агентом и третьим лицом заключен договор займа, согласно которому заимодавец передает заемщику заем на сумму 350.000.000 руб. за вознаграждение в размере 4% годовых (фактически перечислен в течение 2 месяцев).

Между тем, вышеназванный агентский договор от 25.01.2013 расторгнут 01.04.2013. Одновременно заключен договор уступки права требования, согласно которому бывший агент (он же займодавец по договору займа с третьим лицом) уступил налогоплательщику право требования возврата указанного займа. Впоследствии налогоплательщик переуступил это право другому лицу.

При этом налогоплательщиком уменьшена налоговая база по налогу на прибыль организаций за 2013 год посредством включения расходов в виде процентов по долговым обязательствам по кредитному договору с банком от 29.01.2013 в состав внереализационных расходов. Налоговый орган признал такое включение неправомерным.

Суды согласились с налоговым органом, исходя из того, что денежные средства, полученные налогоплательщиком по кредитному договору от 29.01.2013 были полностью перечислены в адрес агента по агентскому договору от 25.01.2013, а не направлены на цели, предусмотренные кредитным договором.

Кроме того, по договору займа от 25.01.2013, займодавец передает заемщику заем на сумму 350 000 000 руб., за вознаграждение в размере лишь 4% годовых от суммы займа (ниже рыночной ставки процентов). При этом все вышеназванные организации являлись взаимозависимыми лицами, что дало суду основание для вывода о создании "схемы" между данными взаимозависимыми организациями для необоснованного завышения расходов в виде отнесения процентов по кредиту на расходы с целью занижения налогооблагаемой базы по налогу на прибыль. Отклонен довод налогоплательщика о том, что НК РФ не ставит в зависимость признание расходов для целей налогообложения от целевой направленности заимствований.

(постановление 10 ААС от 13.09.2017 по делу № А41-24280/17,
ООО «Маркет-ТОРП»)



Расходы по договору управления организацией-налогоплательщиком по обстоятельствам дела могут быть признаны направленными на получение необоснованной налоговой выгоды

По итогам проверки налоговый орган пришел к выводу о получении налогоплательщиком необоснованной налоговой выгоды в связи с неправомерным занижением налоговой базы по налогу на прибыль путем принятия в расходы в 2013 году вознаграждения, начисленного индивидуальному предпринимателю К. по договору на оказание услуг по управлению.

При рассмотрении дела установлено, что с 2006 года и частично в проверяемом периоде К. являлся директором и учредителем общества с размером доли участия 40%. Затем на внеочередном общем собрании участники общества приняли решения о досрочном прекращении полномочий директора общества К. с 01.01.2013 и передаче полномочий исполнительного органа индивидуальному предпринимателю – управляющему К. (т.е. этому же лицу). Стоимость основной ежемесячной оплаты услуг управляющего за выполнение функций единоличного исполнительного органа общества составляла 7% от объема реализации товаров, работ, услуг (выручки) с учетом НДС.

Между тем, в 2013 году за услуги управления К. налогоплательщик начислил 113 199 420 руб., из которых фактически выплатил всего 14 216 464 руб. При этом К. в этом периоде применял УСН и в итоге тем самым он получил возможность не включать начисленную, но не уплаченную сумму вознаграждения в размере 98 982 956 руб. в доход и оставаться на УСН, а налогоплательщик получил возможность на указанную сумму уменьшить налогооблагаемую прибыль.

Из актов на оказание услуг следует, что К. в 2013 году фактически исполнял те же самые функции, что и ранее в должности директора налогоплательщика. Начисленное вознаграждение управляющему за 2013 год почти в два раза превышает размер чистой прибыли общества и превышает весь фонд оплаты труда на всех работников предприятия.

Исходя из изложенного, суд апелляционной инстанции пришел к выводу об обоснованности доводов налогового органа о том, что заключенный между налогоплательщиком и К. договор по управлению составлен с целью получения необоснованной налоговой выгоды в виде искусственного роста затрат налогоплательщика на управление в 2013 году.

(отказное определение ВС РФ от 25.09.2017 по делу № А53-14534/2016,
ООО «Донской камень»)

Ограничение сферы действия налоговой льготы в отношении движимого имущества не может считаться ухудшением положения налогоплательщика

По итогам проверки налоговый орган установил, что налогоплательщик неправомерно занизил налоговую базу по налогу на имущество организаций на сумму остаточной стоимости движимого имущества, полученного в результате реорганизации, что привело к неуплате налога на имущество организаций за 2015 год. То есть он необоснованно применил льготу по налогу на имущество в отношении движимого имущества, принятого на учет с 01.01.2013 в состав основных средств в результате реорганизации юридического лица.

В ответ на это налогоплательщик указал, что подп. 8 п. 4 ст. 374 НК РФ (в редакции, действовавшей до 2015 года) было предусмотрено, что движимое имущество, принятое налогоплательщиком на учет в качестве основного средства после 01.01.2013, не признавалось объектом налогообложения вне зависимости от способа его приобретения.

Положения п. 25 ст. 381 НК РФ (в редакции Федерального закона от 24.11.2014 № 366-ФЗ «О внесении изменений в часть вторую Налогового кодекса Российской Федерации и отдельные законодательные акты Российской Федерации» ухудшили положение налогоплательщиков; движимое имущество, принятое реорганизованным лицом на учет после 01.01.2013 и полученное обществом (правопреемником) при реорганизации, должно освобождаться от налогообложения налогом на имущество организаций.

Суд не согласился с позицией налогоплательщика, исходя из следующего.

Согласно п. 2 ст. 5 НК РФ акты законодательства о налогах и сборах, ухудшающие положение налогоплательщиков или плательщиков сборов, а также иных участников отношений, регулируемых законодательством о налогах и сборах, обратной силы не имеют.

Пункт 25 статьи 381 НК РФ в данном случае ограничивает применение льготы по налогу на имущество у реорганизованных организаций именно с 01.01.2015, тем самым, ставя всех налогоплательщиков в равное положение независимо от того, когда состоялась реорганизация - до 01.01.2015 либо после указанной даты.

До 01.01.2015 у организаций - правопреемников обязанности уплачивать налог на имущество не возникает и корректировка налоговых обязательств по налогу на имущество за 2013, 2014 годы не производится. Соответственно, налоговые обязательства за истекшие налоговые периоды (2013 - 2014 годы) инспекцией не корректировались.

При этом каких-либо неустранимых неясностей, сомнений и противоречий в норме п. 25 статьи 381 Налогового кодекса Российской Федерации не содержится, в том числе в сравнении с положениями, закрепленными в пунктах 2, 3 статьи 50 НК РФ, равно как не имеется обстоятельств, оговоренных в п. 2 ст. 5 НК РФ.

(постановление 9 ААС от 27.09.2017 по делу № А40-11739/2017,
АО «Новая перевозочная компания»)


ОЦЕНКА TAXOLOGY

Редкий случай, когда арбитражному суду приходится фактически брать на себя роль Конституционного Суда и на основании ст. 5 НК РФ оценивать применимость к конкретной ситуации заложенных в ней норм-принципов. Мотивировочная часть судебных актов по данному делу едва ли не целиком посвящена разбору не самых сложных вопросов теоретического плана и неизвестно, в силу чего налогоплательщик рассчитывал на положительный для себя исход (ведь в п. 2 ст. 5 НК РФ речь идет лишь об отсутствии обратной силы у актов, ухудшающих положение налогоплательщиков).