Уважаемые коллеги!
В нашем дайджесте № 60 интересные споры:

Таможенная стоимость товара не является его рыночной стоимостью

По мнению налогового органа, цена, по которой налогоплательщик приобретал товары у спорных контрагентов, является завышенной. Налоговый орган, отказывая в учете расходов по налогу на прибыль организаций и вычетов по НДС, определил сумму неправомерно предъявленных налоговых вычетов по НДС как разницу между НДС, указанным в выставленных данными контрагентами счетах-фактурах, и НДС, уплаченным на таможне импортерами. Между тем, налогоплательщик в ходе проверки представил налоговому органу приобщенные к материалам дела товарные накладные, счетафактуры и иные первичные документы по сделкам, совершенным им в спорный период с иными поставщиками аналогичного товара (помимо спорных контрагентов), содержащие достоверную информацию о рыночной стоимости приобретенного налогоплательщиком в спорный период у других поставщиков товара, аналогичного товару, поставленному налогоплательщику спорными контрагентами. Рассматривая спор в пользу налогоплательщика, суд отметил следующее. Таможенная стоимость товара не включает отдельные расходы импортера, например, расходы по перевозке (транспортировке) оцениваемых товаров после их прибытия на таможенную территорию Российской Федерации. В транспортные расходы могут включаться не только тарифы перевозчиков, но и суммы вознаграждений экспедиторам, расходы на страхование, перегрузку и другие расходы. Налоговым органом не учтено, что таможенная стоимость товара, то есть стоимость, по которой организация-импортер покупала товар у иностранного продавца за пределами Российской Федерации, не является его рыночной стоимостью. Использованная налоговым органом таможенная стоимость спорного товара не соответствует (значительно ниже) стоимости приобретенного налогоплательщиком в спорный период у других поставщиков товара, аналогичного товару, приобретенному налогоплательщиком у спорных контрагентов. Предоставленная налогоплательщиком информация не была использована налоговым органом в нарушение положений раздела V.1 НК РФ, а также пунктов 6 - 7 Обзора практики рассмотрения судами дел, связанных с применением отдельных положений раздела V.1 и статьи 269 Налогового кодекса Российской Федерации", утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 16.02.2017. Налоговый орган для контроля за ценами использовал информацию о таможенной стоимости товара.

(постановление 9 ААС от 11.09.2017 по делу № А40-5888/17, ООО «ЮСИДЖИ»)

ОЦЕНКА TAXOLOGY

Продолжается не столь многочисленная практика о соотношении таможенной и рыночной стоимости товара и влиянии таможенной стоимости на размер налоговых обязательств налогоплательщиков. Последние ссылаются на то, что таможенная стоимость не является рыночной и суды соглашаются с ними в том, что всякий раз необходимо устанавливать соответствие использованной налоговым органом таможенной стоимости спорного товара стоимости приобретенного у других поставщиков аналогичного товара, либо ценам на товар, применяемых аналогичными налогоплательщиками. Использование налоговым органом таможенной стоимости товаров, ввезенных по таможенным декларациям на товары, не свидетельствует об определении им рыночной цены товаров, как и не заменяет такую рыночную цену (постановление АС МО от 01.08.2016 по делу № А40-147870/2015, решение АСГМ от 11.08.2017 по делу № А40-183123/2016). Судебная практика по налоговым спорам подтверждает, что таможенная стоимость имеет нормативно установленную четко очерченную сферу применения: она предназначена только для того, чтобы выступать базой для расчета таможенных платежей. Использование таможенной стоимости в иных случаях, в том числе для определения в целях налогообложения размера полученного дохода или понесенного расхода, является неправомерным (решение АСГМ от 21.06.2017 по делу № А40-97907/15). В то же время следует иметь в виду, что при отсутствии у налогоплательщиков доказательств рыночной стоимости приобретаемых у сомнительных контрагентов товаров таможенная стоимость вполне может быть использована для определения размера необоснованной налоговой выгоды тем способом, который использовала инспекция в комментируемом споре (например, дело № А40-159723/2016).

При представлении уточненной декларации после составления акта камеральной проверки по первоначальной (предшествующей) декларации, но до принятия решения по ней, налоговый орган должен руководствоваться п. 9.1 ст. 88 НК РФ

После составления налоговым органом акта камеральной проверки уточненной налоговой декларации по НДС за 3 квартал 2015 года налогоплательщиком была представлена еще одна уточненная декларация по НДС за этот же налоговый период. Налоговый орган принял решение по результатам рассмотрения материалов камеральной проверки первой уточненной налоговой декларации и пришел к выводу о получении налогоплательщиком необоснованной налоговой выгоды в связи с неправомерным применением налоговых вычетов по НДС. Решение налогового органа было признано недействительным как по мотиву недоказанности налоговым органом совершения налогоплательщиком налогового правонарушения, так и в связи с неприменением п. 9.1 ст. 88 НК РФ. Суд отклонил довод инспекции о том, что вторая уточненная декларация была подана налогоплательщиком после составления акта проверки, т.е. после окончания проверки, что исключает возможность прекращения всех действий налогового органа в отношении ранее поданной налоговой декларации. С учетом положений ст.81, п.2 ст.88 НК РФ законодатель придает понятию «окончание проверки» иной смысл: под окончанием проверки понимается не буквальное окончание проведения тех действий, которые совершает налоговый орган до составления акта проверки, а полное завершение всех действий по проверке, заканчивающихся принятием решения, поскольку не имеет смысла продолжение всех действий в отношении той налоговой декларации, которая была уточнена налогоплательщиком. А суд апелляционной инстанции дополнительно отметил, что в противном случае, за неуплату налога по итогам одного и того же налогового периода может быть вынесено несколько решений о привлечении к ответственности, доначислению налога и пени, что противоречит п. 2 ст. 108 НК РФ.

(постановление АС Центрального округа от 06.09.2017 по делу № А54-3819/2016, ООО «Шатл»)

Налогоплательщик не мог знать о переплате по налогу на прибыль до момента доначисления ему налога на имущество, являвшегося предметом выездной проверки

Налогоплательщик 13.09.2016 представил в налоговый орган уточненную декларацию по налогу на прибыль организаций за 2012 год с суммой налога к уменьшению. Позже он представил также заявление о возврате образовавшейся переплаты по этому налогу. Налоговый орган решением от 20.12.2016 отказал в возврате в виду пропуска установленного ст. 78 НК РФ трехлетнего срока со дня уплаты указанной суммы налога (уплата была произведена 28.03.2013). При рассмотрении в суде требования о возврате спорной переплаты установлено, что она образовалась в результате проведения выездной проверки по налогу на имущество организаций за период с 01.01.2012 по 31.12.2013, в ходе которой налоговый орган установил неуплату налогоплательщиком налога на имущество организаций в результате занижения налоговой базы за 2012 год. Факт неуплаты зафиксирован в акте проверки от 24.02.2016, соответствующая недоимка доначислена решением от 04.07.2016, уплачена в октябре 2016 года. По мнению налогоплательщика, трехлетний срок на возврат начинается с даты, когда он узнал или должен был узнать о возникновении переплаты, и считает, что узнал о переплате только в момент составления акта проверки от 24.02.2016, в котором было зафиксировано нарушение, связанное с неуплатой налога на имущество организаций за 2012 год. Суд согласился с позицией налогоплательщика, указав следуюущее. Налогоплательщик до проведения в отношении него выездной налоговой проверки по налогу на имущество организаций считал правомерным размер исчисленного налога к уплате в декларации за 2012 год и соответственно учитывал именно эту сумму налога в составе расходов по налогу на прибыль организаций в соответствии со ст. 264 НК РФ в первичной и последующих уточненных декларациях за 2012 год. До составления акта проверки (24.02.2016) налогоплательщик не знал и не мог знать о неправильности исчисления им налога на имущество организаций за 2012 год и как следствие не имел никаких правовых оснований для внесения изменения в декларацию по налогу на прибыль организаций за 2012 год в части увеличения расходов на суммы начисленного только в ходе выездной проверки налога на имущество организаций. При этом, поскольку выездная проверка проводилась только по налогу на имущество организаций, то в данном случае определение реальных налоговых обязательств по иным налогам, в том числе налогу на прибыль организаций, с учетом выявленных в ходе проверки нарушений и произведенных начислений, возможно было только после окончания проверки и фиксации ее результатов в итоговом решении, путем подачи уточненной декларации по налогу на прибыль.

(решение АС г. Москвы от 12.07.2017 по делу № А40-49341/2017)

Переход к участнику ООО доли в уставном капитале общества при распределении доли участника, вышедшего из состава участников, является доходом физического лица, облагаемым НДФЛ

В ходе проверки налоговый орган пришел к выводу о неисчислении Обществом (налоговым агентом) НДФЛ в связи с получением участником Общества (налогоплательщиком) дохода в натуральной форме, подлежащего налогообложению НДФЛ (доли в уставном капитале Общества). При рассмотрении дела было установлено, что на начало проверяемого периода у Общества были два участника: третье лицо с долей участия 90,9% и налогоплательщик с долей участия 9,1% от уставного капитала. Далее третье лицо по заявлению выходит из состава участников Общества, в связи с чем принадлежавшая ему доля переходит к Обществу, которое перераспределяет ее единственному оставшемуся участнику – налогоплательщику, в результате доля которого в Обществе увеличивается до 100%. Таким образом, переход к участнику ООО доли в уставном капитале общества при распределении доли участника, вышедшего из состава участников общества, ввиду того, что такой переход доли осуществляется на безвозмездной основе, является экономической (материальной) выгодой физического лица – участника ООО - и, соответственно, доходом физического лица, облагаемым НДФЛ. Между тем, налоговый агент заявил доводы о том, что переход к налогоплательщику (участнику) доли в Обществе не являлся операцией, облагаемой НДФЛ, поскольку непосредственно в момент получения доли доход налогоплательщиком получен не был. Участник общества получает доход исключительно в следующих случаях: получения дивидендов, при выплате стоимости доли при его выходе или исключении из состава участников, а также при ликвидации общества. Суд не согласился с доводом налогового агента, указав следующее. Налогоплательщиком в результате распределения доли вышедшего участника получено имущество, которое имеет стоимостную оценку (в соответствии с уставом Общества она соответствует части стоимости его чистых активов, пропорциональной размеру доли) и способно приносить доход. Приобретение статуса участника общества является возмездным: участник общества обязан либо оплатить долю в уставном капитале общества (при создании общества), либо приобрести ее (на основании возмездной сделки). Поскольку он получил долю участия в размере 90,9% безвозмездно, то налоговый орган обоснованно квалифицировал приобретение им указанной доли участия как получение доходов в натуральной форме. Кроме того, рассматриваемая операция к прямо поименованным в п. 19 ст. 217 НК РФ необлагаемым НДФЛ операциям не относится.

(решение АС г. Москвы от 22.08.2017 по делу № А40-21988/17, ООО «Октан-Инжиниринг»)

Неполучение новой сетевой организацией соответствующего тарифа на оказание услуг по передаче электроэнергии не препятствует добросовестному налогоплательщику учитывать соответствующие расходы

Между налогоплательщиком и сетевой организацией был заключен договор оказания услуг по передаче электрической энергии от 01.02.2007. Соглашением от 01.12.2011 к данному договору произведена замена одной сетевой организации на другую. С декабря 2011 г. по январь 2013 г. счета на оплату и акты объемов оказанных услуг за оказание услуг по передаче электрической энергии выставляла новая сетевая организация, а налогоплательщик оплачивал их. Впоследствии вступившими в силу судебными актами по другому делу установлено, что новая сетевая организация в проверяемом периоде в действительности не имела формального статуса сетевой организации, для нее не был установлен индивидуальный тариф на услуги по передаче электроэнергии, следовательно, она не могла оказывать налогоплательщику услуги по передаче электроэнергии и взимать плату за данные услуги (эта плата признана ее неосновательным обогащением). При этом она владела объектами сетевого электрохозяйства и налогоплательщик рассматривал ее как надлежащую сетевую организацию. На основании изложенного налоговый орган исключил из состава расходов налогоплательщика за 2012 г. расходы на оплату услуг по передаче электрической энергии, предъявленные новой сетевой организацией. Суд признал позицию налогового органа неправомерной, указав, что неполучение организацией соответствующего тарифа на оказание услуг по передаче электроэнергии, не может нарушать права потребителя – налогоплательщика, добросовестно исполнившего свои обязательства по оплате соответствующих услуг. Действия налогового органа, который исключает из состава расходов налогоплательщика за 2012 г. расходы на оплату услуг по передаче электрической энергии, предъявленные контрагентом, а с другой стороны учитывает в составе внереализационных доходов налогоплательщика за 2014 г. сумму, взысканную в виде неосновательного обогащения с этого контрагента, являются неправомерными.

(постановление АС Уральского округа от 11.09.2017 по делу №А34-10010/2016, ОАО «ШЗПИ»)

Привлечение взаимозависимых организаций в качестве комиссионеров само по себе не является доказательством получения налогоплательщиком необоснованной налоговой выгоды

В ходе проверки налоговым органом установлена схема реализации налогоплательщиком товара через взаимозависимые и полностью подконтрольные ему организации, применяющие УСН. С помощью посреднических компаний, применяющих специальный режим налогообложения, существенно снижаются налоговые платежи, т.е. налогоплательщик переносит часть своей налоговой нагрузки на взаимозависимые организации; для целей налогообложения он учитывает операции не в соответствии с их действительным экономическим смыслом. В проверенном периоде налогоплательщик осуществлял реализацию товара покупателям через комиссионеров, применявших УСН с объектом налогообложения «доходы минус расходы». Комиссионное вознаграждение было исключено из состава расходов как необоснованное. Разрешая спор в пользу компании, суд исходил из того, что привлечение налогоплательщиком в качестве комиссионеров взаимозависимых организаций не является доказательством получения необоснованной налоговой выгоды, а может иметь юридическое значение в целях налогового контроля только если установлено, что заключенные им с комиссионерами сделки в действительности не совершались, реально не исполнены и не были обусловлены разумными экономическими или иными причинами. В данном же случае (по словам налогоплательщика) реализация товара на основании договоров комиссии осуществлялась с целью расширения рынка сбыта продукции, оптимизации управления деятельностью организации, минимизации затрат на управление и учет хозяйственной деятельности. Спорные комиссионеры зарегистрированы в качестве юридических лиц в 1999 - 2004 годах, т.е. задолго до заключения спорных договоров комиссии в 2006 году. Комиссионеры имеют материальные, технические базы, позволяющие осуществлять хозяйственную деятельность, в их штате имеются сотрудники в количестве, которое необходимо для спорного вида деятельности. Кроме того, если по мнению налогового органа, схема ухода от налогообложения в данном случае выразилась в неправомерном участии фирм-посредников в деятельности по реализации товара конечным покупателям, то в таком случае налоговый орган, исключив из состава расходов комиссионное вознаграждение, должен был учесть в составе расходов затраты комиссионеров, связанные с реализацией товаров покупателям, поскольку реальность операций по продаже товаров налоговым органом под сомнение не ставится, как и наличие у комиссионеров соответствующих расходов, отраженных в учете и налоговой отчетности.

(постановление АС Северо-Западного округа от 07.09.2017 по делу № А13-6063/2015, ЗАО «Фирма ИНТРО»)

При определении назначения платежа, перечисляемого в исполнение заемного обязательства (основной долг или проценты), следует учитывать положения гражданского законодательства

Между налогоплательщиком (заемщик) и австрийским банком был заключен кредитный договор от 14.04.2005. В последующем по соглашению от 01.08.2008 право требования долга по данному договору перешло к голландской компании. 01.11.2013 старый кредитный договор был новирован в новый заем. При этом предусмотрено, что проценты, неоплаченные в срок, могут по усмотрению заимодавца на основании его письменного уведомления быть добавлены к сумме основного долга с начислением на него процентов. Частично уменьшая сумму начисленных процентов, налоговый орган исходил из того, что заемщик не должен учитывать в расходах проценты, начисленные на сумму ранее начисленных процентов, новированных в основное обязательство (проценты на "капитализированные проценты"). В указанной части выводы налогового органа заемщиком не оспариваются, тем не менее, по мнению заемщика, согласно его расчету он вправе учесть в расходах сумму процентов бОльшую, чем рассчитал налоговый орган. Налоговый орган с расчетом налогоплательщика также не согласен, поскольку, по его мнению, платежными поручениями за период с ноября 2013 г. по август 2015 г. налогоплательщик погашал основной долг по заемному обязательству, а не задолженность по капитализированным процентам, в связи с чем основная задолженность общества перед иностранной компанией на 01.01.2015 составляла 864 819 997,86 руб., а не 1 332 887 299,72 руб., как учитывается налогоплательщиком. Признавая позицию налогового органа неправомерной, суд исходил из следующего. В п. 49 Постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2016 № 7 "О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств" дополнительно разъяснено, что под процентами, погашаемыми ранее основной суммы долга, понимаются проценты за пользование денежными средствами, подлежащие уплате по денежному обязательству, в частности проценты за пользование суммой займа, кредита, аванса, предоплаты и т.д. (статьи 317.1, 809, 823 ГК РФ). Иной порядок очередности погашения требований по денежному обязательству может быть предусмотрен только соглашением сторон. Между тем, в пункте 5.5 договора займа стороны согласовали, что все платежи по погашению займа зачитываются в следующем порядке: сначала погашаются непредвиденные расходы, далее неоплаченные в срок проценты, затем ежемесячно начисляемые проценты и лишь в последнюю очередь - основная сумма долга. Таким образом, исходя из положений ст. 319 ГК РФ и условий договора займа все произведенные налогоплательщиком спорные платежи подлежали направлению в уплату процентов (ввиду недостаточности суммы платежа для их полного погашения). Установленная законом и договором очередность погашения не может быть изменена в одностороннем порядке. Поэтому даже, если в платежном документе заемщик ссылался на возврат основной суммы долга, платеж все равно подлежал зачету в уплату процентов.

(постановление 17 ААС от 31.08.2017 по делу № А60-8121/2017, ООО «Манхэттен Екатеринбург»)