Дайджест № 232

Уважаемые коллеги, добрый день!

В дайджесте № 232
отмечаем интересные дела:

Суд признал, что норма налогового закона о переносе срока уплаты налога на более раннюю дату не применяется, поскольку это ухудшает положение налогоплательщика

Согласно региональному налоговому закону (до 01.01.2022) налог на имущество, подлежащий уплате по истечении налогового периода, подлежал уплате не позднее 30 марта года, следующего за истекшим налоговым периодом.

С 01.01.2022 п.1 ст. 383 НК РФ изложен в новой редакции: налог подлежит уплате в срок не позднее 1 марта года, следующего за истекшим налоговым периодом.

Налогоплательщик в январе 2022 года представил налоговую декларацию по налогу на имущество за 2021 год, но по состоянию на 1 марта 2022 года налог не уплатил, в связи с чем налоговый орган 15.03.2022 выставил ему требование об уплате налога.

Налогоплательщик не согласился с этим требованием. По его мнению, срок уплаты налога на имущество для налоговых периодов, предшествующих 01.01.2022, в том числе и для налогового периода 2021 год, определяется ранее действовавшими нормами законодательства и остается прежним – 30.03.2021. Срок уплаты налога - 1 марта устанавливается для очередных налоговых периодов, начиная с 01.01.2022, то есть за 2022 год и последующие годы.

Суд рассмотрел спор в пользу налогоплательщика, согласившись с тем, что в данной ситуации срок уплаты налога еще не истек. Он отметил, что мнение налогового органа о том, если норма регионального налогового закона утратила силу с 1 января 2022 года, и таким образом изменения п. 1 ст. 383 НК РФ вступили в силу с 01.01.2022, в связи с чем по налогу на имущество организаций срок уплаты приходится на 01.03.2022, вне зависимости от того, за какой налоговый период осуществляется уплата налога, ошибочно, противоречит не только приведенным выше положениям п.1 ст. 5 НК РФ и п.3 ст. 10 Федерального закона от 02.07.2021 № 305-ФЗ, но и правовым позициям Конституционного Суда РФ.

Распространение действия изменений, внесенных в региональный налоговый закон, на предыдущий налоговый период 2021 года (длящийся с 1 января по 31 декабря 2021 года) неправомерно, поскольку придает обратную силу правовому регулированию, ухудшающему положение налогоплательщика, так как срок уплаты налога на имущество организаций за указанный период переносится на более раннюю дату по сравнению с 30 марта 2022 года.

(решение АС г. Москвы от 01.08.2022 по делу № А40-94142/2022 ООО "СЛАВИНВЕСТКАПИТАЛ")



Указание сведений о налогоплательщике в протоколе рабочего совещания с участием его контрагента не нарушает налоговую тайну

Налоговый орган провел рабочее совещание с участием контрагента налогоплательщика по вопросу применения налоговых вычетов по НДС, заявленных этим контрагентом по сделкам с налогоплательщиком, и составлен прокол, в котором перечислены озвученные в ходе совещания сведения об обстоятельствах деятельности самого налогоплательщика. По результатам совещания контрагенту предложено исключить вычеты по НДС по сделкам с налогоплательщиком, представив уточненную налоговую декларацию.

В связи с этим налогоплательщик обратился в суд с заявлением о признании незаконными действий должностного лица налогового органа, которое, по мнению налогоплательщика, распространило сведения, составляющие налоговую тайну, и к тому же являющиеся недостоверными и порочащими его деловую репутацию, что повлекло прекращение отношений с данным контрагентом.

Суды отказали в удовлетворении требований налогоплательщика, отметив следующее.

Обсуждаемые в ходе совещания сведения о неосуществлении реальной хозяйственной деятельности организации свидетельствуют о нарушении ст. 54.1 НК РФ, что по смыслу ст. 102 НК РФ не может относиться к государственной тайне. Кроме того, закрепление в протоколе сведений о финансовой хозяйственной деятельности общества само по себе его прав и законных интересов не нарушает, поскольку не возлагает на налогоплательщика каких-либо обязанностей, не создает препятствий в осуществлении предпринимательской деятельности.

Протокол рабочего совещания является внутренним рабочим документом налогового органа, поэтому не подлежал официальному опубликованию либо распространению иным способом среди неопределенного круга лиц. Ссылка налогоплательщика на то, что налоговый орган распространил спорные сведения, представляя суду пояснения в рамках рассматриваемого дела, отклонена судом, поскольку доступ к материалам дела имели только лица, участвующие в деле.

Довод о том, что вопросы, рассмотренные налоговым органом на рабочем совещании, могли быть поставлены только в рамках камеральной проверки и принятия решения в порядке ст. 101 НК, судом также отклонен, поскольку содержание указанного документа свидетельствует о том, что налоговый орган осуществлял взаимодействие с контрагентом в рамках предпроверочного анализа декларации данной организации по НДС и на основании информации, ранее полученной инспекцией как уполномоченным органом.

(постановление АС Восточно-Сибирского округа от 10.08.2022 по делу № А33-23316/2021 ООО "Хорс")



Истребование на основании ст. 93.1 НК РФ документов в отношении сделок со значительной частью контрагентов может свидетельствовать о неправомерном проведении налогового контроля в отношении самого налогоплательщика

Налоговый орган на основании п. 2 ст. 93.1 НК РФ вне рамок проведения налоговых проверок каких-либо лиц истребовал у налогоплательщика документы в отношении 28 контрагентов (сделок с ними).

Налогоплательщик оспорил это требование в суде, приводя следующие доводы.

Совокупность всех запрошенных документов (по 28 разным сделкам с 28 различными контрагентами (как заказчиками покупателями), так и подрядчиками (поставщиками)) составляет 100% всего объема взаимоотношений налогоплательщика с заказчиками (покупателями), и 78% всего объема взаимоотношений его с подрядчиками (поставщиками)) (89% всех взаимоотношений за III квартал 2020 года), что обеспечивает налоговым органам без назначения в отношении налогоплательщика налоговой проверки, либо дополнительных мероприятий налогового контроля, возможность фактического проведения документального анализа хозяйственной деятельности лица. Вместе с тем, в отношении налогоплательщика мероприятия налогового контроля не проводились.

Такое истребование документов направлено на установление реальных налоговых обязательств налогоплательщика, то есть проведение в отношении налогоплательщика предпроверочного анализа, который не относится к мероприятиям налогового контроля. Истребование документов (информации) о совокупных объемах, сроках и номенклатурах закупа и реализации, совокупного состоянии дебиторских и кредиторских задолженностей налогоплательщика с поставщиками (подрядчиками) и покупателями (заказчиками), по своей сути является допустимым только при проведении в отношении лица налоговой проверки (дополнительных мероприятий налогового контроля).

Суды согласились с доводами налогоплательщика и рассмотрели спор в его пользу. Они отметили, что налогоплательщик в целом не оспаривает право налогового органа на истребование в связи с наличием обоснованной необходимости документов (информации) по нескольким сделкам. Однако совокупность всех запрошенных документов в процентном соотношении от общего количества контрагентов и сделок с ними — 100% и 78%) обеспечивает налоговым органам без назначения в отношении налогоплательщика налоговой проверки, либо дополнительных мероприятий налогового контроля, возможность фактического проведения документального анализа совокупности истребуемой информации.

Налоговым органом допущено злоупотребление правом; не обоснована и не доказана необходимость получения документов (информации), указанных в оспариваемых требованиях.

Учитывая объем запрашиваемой информации по различным контрагентам из различных регионов, при отсутствии каких-либо пояснений налоговых органов на стадии рассмотрения дела в суде относительно обоснования необходимости получения документов и информации (исходя из принципов целесообразности, разумности, обоснованности), указанных в оспариваемых требованиях, при заявлении налогового органа о непроведении мероприятий налогового контроля, суд кассационной инстанции отказал в удовлетворении жалобы налогового органа.

(постановление АС Западно-Сибирского округа от 02.08.2022 по делу № А70-13651/2021 ООО "МГС")


ОЦЕНКА TAXOLOGY

Данное дело является очередным и достаточно важным этапом в развитии судебной практики по такой уже достаточно известной теме как противодействие скрытому налоговому контролю за деятельностью налогоплательщика путем проведения в форме предпроверочного анализа. Теперь суды стали обращать внимание не только и не столько на количество истребуемых документов и/или сделок, в отношении которых они истребуются, но и на процентное соотношение контрагентов (сделок с ними) от общего количества контрагентов (сделок) налогоплательщика. Представляется, что в данном деле именно акцент на таком соотношении стал в итоге решающим в исходе данного дела в пользу налогоплательщика, и этот момент может быть взят на вооружение в других аналогичных спорах.

Суд признал, что совокупность совершенных с участием лизингополучателя сделок является единой сделкой, направленной на передачу им третьим лицам имущественного права выкупа имущества, подлежащей налогообложению НДС

Между налогоплательщиком (лизингополучатель) и контрагентом был заключен договор лизинга автомобилей. Утвержденные контрагентом (лизингодателем) Правила лизинга предусматривали возможность выкупа предмета лизинга.

По окончании договора лизинга налогоплательщик не стал реализовывать свое право выкупа предмета лизинга, возвратил автомобили лизингодателю, но при этом просил последнего продать эти автомобили своим взаимозависимым лицам. В итоге лизингодатель реализовал автомобили этим лицам (причем по заниженной цене).

По итогам камеральной проверки декларации по НДС налоговый орган пришел к выводу, что налогоплательщик в данном случае фактически уступил вышеназванным взаимозависимым третьим лицам свое имущественное право выкупа автомобилей. С этой уступки должен быть исчислен НДС.

Налогоплательщик возражал против доначисления НДС, указывая, что им никаких сделок по уступке третьим лицам права выкупа предмета лизинга не совершалось (нет ни одного двустороннего документа между налогоплательщиком и указанными лицами).

Тем не менее, суды отклонили этот довод и рассмотрели спор в пользу налогового органа исходя из следующего.

Фактически налогоплательщик выразил лизингодателю свое волеизъявление на передачу права выкупа транспортных средств конкретным третьим лицам. Он, исполнив условия договоров лизинга, оплатив всю сумму предусмотренных договорами лизинговых платежей, получил право в соответствии с Правилами лизинга оформить транспортные средства в свою собственность путем подписания отдельного договора выкупа предмета лизинга, однако указанным правом не воспользовался, а создал условия для реализации по заниженным ценам дорогостоящего имущества третьим лицам, являющимся взаимозависимыми по отношению к налогоплательщику.

Фактически отношения налогоплательщика и аффилированных с ним лиц, их совместное волеизъявление в данном случае направлены не на прекращение договоров лизинга и возврат транспортных средств лизингодателю, а на передачу права налогоплательщика на выкуп транспортных средств этим лицам.

(постановление АС Западно-Сибирского округа от 29.07.2022 по делу № А03-14482/2021 ООО "Краснотал")

Суд признал, что амортизация фактически не используемого в деятельности нематериального актива является неправомерной

Налогоплательщик в 2006 году получил лицензию на недропользование (добыча руды). В проверяемом периоде (2013 год) непосредственно добычей руды он не занимался, но к этому времени осуществил выполнение ряда подготовительных работ, связанных с предстоящей добычей (разработка проекта освоения участка, оценка и т. п.).

В налоговой декларации по налогу на прибыль организаций за 2013 год в состав расходов при исчислении налоговой базы по налогу на прибыль им были включены суммы начисленной амортизации по нематериальному активу (лицензия на месторождение).

Налоговый орган признал начисление амортизации неправомерным исходя из того, что начисление амортизации по лицензии, исходя из природы данного нематериального актива, должно производиться с начала использования данной лицензии в деятельности, направленной на получение дохода, а именно, в деятельности, направленной на добычу руд. Между тем, спорное месторождение не было введено в эксплуатацию и его промышленное освоение не начиналось, налогоплательщик не представил доказательства осуществления деятельности, связанной с добычей руд на данном месторождении.

Налогоплательщик в свою очередь исходил из того, что поскольку лицензия на освоение природных ресурсов является правом, соответственно, эксплуатация такого нематериального актива подтверждается реализацией этого права, то есть, не непосредственно добычей полезного ископаемого, а любыми действиями, направленными на возможность такой добычи, в частности, подготовительными работами.

Суд первой инстанции согласился с позицией налогоплательщика и рассмотрел спор в его пользу. Апелляционная инстанция отменила его решение, удовлетворив жалобу налогового органа, указавшего в жалобе, что суд первой инстанции пришел к необоснованному выводу, что начисление амортизации (в целях налогообложения) в отношении нематериальных активов (в данном случае, лицензии) должно начинаться с 1 –го числа месяца, следующего за месяцем приобретения соответствующего актива.

Апелляционный суд отметил, что из положений гл. 25 НК РФ также следует, что в целях подтверждения правомерности начисления амортизации необходимо наличие документов, подтверждающих факт ввода имущества в эксплуатацию. Ввод в эксплуатацию связан с началом использования объекта амортизируемого имущества в производственной деятельности.

Таким образом, с учетом приведенных выше норм права, возможность начисления амортизации по нематериальным активам в целях налогообложения прибыли возникает у налогоплательщика с 1-го числа месяца, следующего за месяцем, в котором соответствующий актив был введен в эксплуатацию и начал использоваться в деятельности организации, а не с момента приобретения данного нематериального актива.

Нематериальный актив в виде права пользования недрами с целью добычи на момент проверяемого периода фактически не использовался налогоплательщиком в своей заявленной производственной деятельности, в связи с чем, амортизация фактически не используемого в деятельности нематериального актива и уменьшение за счет этого налогооблагаемой прибыли на суммы амортизационных отчислений противоречит установленному в ст.ст. 256-259 НК РФ порядку начисления амортизации.


(постановление 13 ААС от 09.08.2022 по делу № А42-1903/2018 АО "Северо-Западная Фосфорная компания")

Суд признал, что нормы, вводящие дополнительные условия для получения инвестиционной налоговой льготы, подлежат применению и в том случае, если вступили в силу после заключения инвестиционного договора

Региональным налоговым законом было предусмотрено освобождение от налогообложения налогом на имущество организаций в отношении имущества, приобретенного в целях реализации инвестиционного проекта. При этом с 2019 года одним из условий предоставления льготы стало то, что за текущий налоговый период сумма налоговых льгот, предоставляемых по всем налогам, не должна превышать прирост по всем налоговым поступлениям от организации в консолидированный региональный бюджет к предыдущему налоговому периоду по всем реализуемым организацией проектам.

Между налогоплательщиком и региональной администрацией в 2016 году заключен инвестиционный договор, на основании которого предоставлена льгота по налогу на имущество организаций. В то же время при камеральной проверке налоговых деклараций по налогу на имущество за 2019 год налоговый орган, что налогоплательщиком не соблюдено новое указанное условие предоставления налоговой льготы, действующее с 2019 года.

По мнению налогоплательщика, новое дополнительное условие предоставления налоговой льготы к нему применяться не должно, поскольку соответствующая поправка в региональный налоговый закон внесена позже заключения между ним и региональной администрацией инвестиционного договора. Поскольку никакие изменения в инвестиционный договор не вносились, то к спорной ситуации должна применяться старая редакция регионального закона. Кроме того, применение закона в новой редакции противоречит ст. 422 ГК РФ.

Суды отклонили доводы налогоплательщика и рассмотрели спор в пользу налогового органа, отметив следующее.

Поскольку основания и порядок предоставления льготы устанавливается законодательством о налогах и сборах, а не Инвестиционным договором, то при решении вопроса о правомерности заявленной льготы следует применять законодательство о налогах и сборах, действующее в налоговом периоде применения льготы. При этом сам инвестиционный договор не содержит отдельных условий предоставления льготы, равно как и не закрепляет обязательность применения норм налогового права, действующих в период его заключения, на весь срок его действия.

Ссылка налогоплательщика на ст. 422 ГК РФ также не принимается во внимание, поскольку отношения по применению льгот и при исчислении и уплате налогов регулируются нормами законодательства о налогах и сборах (ст. 2 НК РФ).

(постановление 17 ААС от 03.08.2022 по делу № А71-14921/2020 ООО "Спортивный комплекс "Заря")