Уважаемые коллеги, добрый день!

В дайджесте № 203
отмечаем интересные дела:

Суд признал, что допущенная налоговым органом ошибка в указании предмета выездной проверки носит лишь технический характер и не является основанием для признания решения о назначении проверки недействительным

31.12.2020 налоговый орган вынес решение о проведении выездной проверки в связи с представлением налогоплательщиком 29.09.2020 уточненной налоговой декларации по налогу на прибыль за 2017 год с отраженной в ней к уплате суммы налога в меньшем от заявленного ранее. Однако предметом проверки в пункте 2 решения указан «по всем налогам, сборам, страховым взносам», периодом проверки – с 01.01.2017 по 31.12.2017. решение направлено налогоплательщику по ТКС 11.01.2021.

13.01.2021 налогоплательщику вновь направлено решение налогового органа от 31.12.2020 о проведении выездной проверки с указанием периода с 01.01.2017 по 31.12.2017 и внесенными изменениями о предмете проверки («налог на прибыль»). Решение направлено факсимильной связью 13.01.2021.

В такой ситуации налогоплательщик посчитал, что решение о проведении проверки от 13.01.2021 принято за пределами трехлетнего срока глубины проверки, в связи с чем это решение является недействительным.

Суды не согласились с позицией налогоплательщика и рассмотрели спор в пользу налогового органа, отметив следующие обстоятельства.

По словам налогового органа, при формировании первой редакции решения о проведении повторной выездной налоговой проверки с помощью ПК АИС «Налог-3» произошел сбой в работе программы, поэтому при формировании документа отсутствовала возможность выбрать категорию «тематическая проверка» и выбрать далее соответствующий данной проверке налог на прибыль. Поскольку первый текст решения формировался 31.12.2020 (в предпраздничный день), возможность оперативного исправления названного сбоя в работе программного комплекса отсутствовала.

Суд отметил, что налоговое законодательство не запрещает налоговым органам
вносить изменения и исправлять технические ошибки и опечатки в решении о проведении выездной налоговой проверки. Отсутствие в действующем законодательстве прямого указания на возможность налогового органа исправить допущенную ошибку или опечатку в решении о проведении налоговой проверки, равно как и установленной формы решения об исправлении технической ошибки (опечатки) не свидетельствуют о неправомерном поведении инспекции по отношению к обществу.

Кроме того, налогоплательщик не ограничен каким-либо сроком в праве подачи уточненной налоговой декларации, и, согласно абзацу третьему п. 4 ст. 89 НК РФ, в случае ее представления в рамках соответствующей выездной налоговой проверки проверяется период, за который представлена уточненная налоговая декларация (в части внесенных уточнений). Данное правило исключает применение трехлетнего ограничения на глубину проведения выездной проверки, установленного в силу абзаца второго п. 4 ст. 89 НК РФ.

(постановление АС Северо-Кавказского округа от 12.10.2021 по делу № А15-824/2021АО "Концерн Кизлярский электромеханический завод")



Суд признал незаконным истребование налоговым органом со ссылкой на п. 2 ст.93.1 НК у налогоплательщика документов вне рамок налоговой проверки

Налоговый орган направил налогоплательщику со ссылкой на п. 2 ст.93.1 НК требования о предоставлении документов. Как следует из содержания требований, налоговый орган запрашивал по определенным контрагентам за период с 01.01.2017 по 31.12.2019: реквизиты
договоров, сами договоры, счета-фактуры, товарные накладные, товарно-
транспортные накладные, акты приема-передачи товаров (выполненных работ,
оказанных услуг), карточки бухгалтерских счетов (60, 62, 76, 20, 26, 41, 42, 43, 44, 66, 91, 90), оборотно-сальдовые ведомости.

Налогоплательщик в своем ответе указывал на
незаконность требований, как противоречащих положениям п. 2 ст. 93.1 НК
РФ. Запрос такого количества документов, и к тому же за период с 01.01.2017 по 31.12.2019, по его мнению, может проводиться исключительно в рамках выездной налоговой проверки.

Поскольку налогоплательщик не представил документы, налоговый орган привлек его к ответственности по п. 2 ст. 126 НК. Суд признал привлечение к ответственности незаконным, указав следующее.

П. 2 ст. 93.1 НК не предусматривает возможность истребования документов у
самого налогоплательщика, а направлена на получение информации о
налогоплательщике и о его сделках у контрагентов или иных лиц, у которых такие документы (информация) могут находиться. Данная позиция подтверждается разной направленностью статей Налогового кодекса РФ - 93 и 93.1.

Смысл п. 2 ст. 93.1 НК РФ заключается в предоставлении налоговым органам правомочий не только в процессе контрольных мероприятий, но и за их рамками (по сути, за рамками контрагентов налогоплательщика), истребовать документы по «цепочке сделок», а не у налогоплательщика, который состоит у них на учете. Иное понимание вышеназванной нормы приводит к незаконному обходу со стороны налоговых органов запрета на истребование документов в рамках камеральной налоговой проверки (пункт 7 статьи 88 НК РФ), на истребование документов в процессе приостановления выездной налоговой проверки (пункт 9 статьи 89 НК РФ), на истребование документов по окончании выездной налоговой проверки (статья 93 НК РФ).

Иное понимание п. 2 ст. 93.1 НК РФ приводит к возможности постоянного и принудительного мониторинга деятельности налогоплательщика, которая расходится с целью законодателя. В статье 105.26 НК РФ законодатель указал на добровольный характер налогового мониторинга.

Налоговый орган, не приводя каких-либо обоснований для истребования
документов, указывает в Требовании: «вне рамок налоговой проверки», хотя такого мероприятия налогового контроля не существует. Выставление налогоплательщику Требования фактически означает проведение «предпроверочного анализа». На это указывает и большой объем запрашиваемых документов - за три года. Однако, такого мероприятия налогового контроля в НК РФ нет, и ссылки на него в требовании тоже не может быть.

(решение АС г. Москвы от 14.10.2021 по делу № А40-105384/2021
ООО "СТРОЙРЕСУРС")

Длительное непринятие налоговым органом решения по камеральной проверке НДС само по себе не предоставляет налогоплательщику возможности возмещения НДС путем заявления соответствующего имущественного требования

Налогоплательщик направил в налоговый орган 24.01.2020 налоговую декларацию по НДС за 4 квартал 2019 года, в которой заявлена сумма налога, подлежащего возмещению из бюджета.

Налоговый орган составил акт проверки от 14.05.2020, в котором предложил уменьшить сумму НДС к вычету в размере, который налогоплательщик заявил к возмещению. Этот акт вручен налогоплательщику 10.09.2020.

Далее налоговый орган уведомил налогоплательщика о дате рассмотрения материалов проверки (23.10.2020), но итоговое решение по итогам рассмотрения так и не было принято, поскольку налоговый орган назначил дополнительные мероприятия налогового контроля. При этом дополнение от 17.12.2020 к акту налоговой проверки вручено налогоплательщику лишь 15.04.2021.

Поскольку налоговый орган так и не принял итогового решения по итогам камеральной проверки, налогоплательщик обратился в суд с имущественным требованием об обязании налогового органа возместить НДС в заявленном размере.

При этом налогоплательщик исходил из того, что при отсутствии до настоящего времени решения налогового органа по результатам камеральной налоговой проверки судами должно быть по существу рассмотрено заявленное имущественное требование. При этом все условия для возмещения НДС были соблюдены.

Суды не согласились с такой позицией налогоплательщика и рассмотрели спор в пользу налогового органа, отметив следующее.

Решение о возмещении (об отказе в возмещении) НДС связано с принятием по итогам налоговой проверки, в ходе которой были выявлены нарушения законодательства о налогах и сборах, решения о привлечении (об отказе в привлечении) к ответственности за совершение налогового правонарушения.

На момент рассмотрения судами настоящего дела решение по итогам проверки налоговым органом не принято. При этом суд не может подменять деятельность налоговых органов по проведению налоговых проверок и рассмотрению материалов налоговых проверок, судебное разбирательство не должно подменять осуществление налогового контроля в соответствующей административной процедуре.

При таком положении, поскольку материалы налоговой проверки налоговым органом не рассмотрены, решение по итогам проверки не принято, следует согласиться с позицией судов о преждевременности обращения налогоплательщика в арбитражный суд с требованием о возложении на налоговый орган обязанности возместить НДС.

(постановление АС Северо-Западного округа от 06.10.2021 по делу № А56-3913/2021ООО "ЭкспоБалт")



ОЦЕНКА TAXOLOGY

Дело является очередным кейсом из целой серии налоговых споров на продолжающую набирать обороты тему «нарушение налоговым органом процедурных сроков при проведении налоговой проверки и принятии решения по ней». В данном случае налогоплательщиком по сути предложен такой вариант решения этой проблемы как «возможность рассмотрения судом имущественного требования о возмещении НДС».

К слову, этот вариант по сути корреспондирует подходам законодателя и высших судов, которые в случае длительного невынесения вышестоящим налоговым органом решения по апелляционной жалобе, к примеру, предоставляют налогоплательщику право обратиться в суд, не дожидаясь принятого с просрочкой решения. В ином случае интересы налогоплательщика остаются незащищенными, либо его вынуждают идти процессуальным «обходом», сначала обжалуя в суде бездействие налогового органа по непринятию решения, а уже затем разбираться с позицией инспекции по существу возмещения налога.

К позиции налогоплательщика в данном случае вполне можно относиться с пониманием, учитывая, что наличие у налогового органа акта проверки означает, что необходимая доказательственная база для участия в судебном споре о возмещении НДС им уже была собрана и баланс интересов сторон в суде (при сборе и оценке доказательств) не был бы нарушен. Представляется, что суды проигнорировали этот момент, так и оставив проблему нарушения налоговым органом процедурных сроков (применительно к аналогичным ситуациям) нерешенной.

Суд признал, что в условиях длительного (более 183 дней) выполнения его работниками трудовых функций в Республике Узбекистан основания для удержания НДФЛ с доходов таких сотрудников отсутствуют

В ходе проверки налоговый орган установил, что между физическими лицами (гражданами РФ) и налогоплательщиком оформлены трудовые договоры, согласно которым работодателем является налогоплательщик, направляющий своих работников для выполнения работ (инжиниринг) на территории Республики Узбекистан. По условиям договоров, местом работы сотрудников является Республика Узбекистан.

Согласно оформленным договорам и приложениям к ним налогоплательщик, считая себя налоговым агентом, выплачивал заработную плату таким работникам с удержанием сумм НДФЛ. С доходов сотрудников, находившихся на территории Республики Узбекистан более 183 дней, НДФЛ сначала исчислялся и удерживался по ставке 30%. Но затем налоговый агент скорректировал 6-НДФЛ, сочтя, что обязанность по исчислению и удержанию НДФЛ с работников, утративших налоговое резидентство РФ, у работодателя отсутствует.

Налоговый орган, напротив, продолжал исходить из наличия у налогового агента обязанности по удержанию 30 % НДФЛ с доходов, выплаченных физическим лицам, утратившим статус резидентов РФ, осуществляющим трудовую деятельность на территории Республики Узбекистан.

Суды первой и апелляционной инстанций согласились с налоговым органом. Ими было отмечено, что выплата заработной платы вышеуказанным работникам производилась в рублях на карточные счета, открытые в российском банке; начисление заработной платы производились обществом на территории РФ в офисе работодателя; по данным ЕГРЮЛ у налогового агента на территории Республики Узбекистан не имеется обособленных подразделений. Налоговым агентом не представлено документов, подтверждающих факт уплаты работниками, выполняющими трудовые обязанности в Республике Узбекистан, НДФЛ на территории Республики Узбекистан.

Суд кассационной инстанции отменил акты нижестоящих судов и удовлетворил жалобу налогоплательщика, отметив при этом следующее.

Работники выполняли свои трудовые обязанности на территории Республики Узбекистан в течение длительного периода времени, по истечении которого ими был утрачен статус налогового резидентства РФ.

В случае если трудовой договор предусматривает определение места работы сотрудника как место нахождения его рабочего места в иностранном государстве, вознаграждение за выполнение трудовых обязанностей за пределами РФ по такому договору, согласно подп. 6 п. 3 ст. 208 НК РФ, относится к доходам от источников за пределами РФ.

Иными словами, для целей рассмотрения настоящего спора определяющее значение имеет место выполнения работниками своих трудовых обязанностей, а именно фактическое нахождение соответствующих физических лиц за пределами РФ.

(постановление АС Уральского округа от 11.10.2021 по делу № А07-14293/2020
ООО "Приволжэнерго")

Суд признал необоснованным учет в расходах затрат на приобретение доли в не осуществлявшем деятельности ООО

Налогоплательщик в 2012 году приобрел у своей 100% материнской компании доли в уставном капитале третьего лица (ООО), оплатив ее за счет процентного займа, полученного от этой материнской компании.

В 2013 году данное ООО присоединено к дочерней компании налогоплательщика (ООО-2), а в 2018 году это ООО-2 исключено из ЕГРЮЛ, в связи с чем налогоплательщик в этом же году учел в расходах свои затраты на приобретение 100%-ной доли в ООО.

Налоговый орган пришел к выводу о том, что данные расходы не направлены на получение дохода, являются экономически необоснованными, а сам договор купли-продажи доли в уставном капитале организации не имел разумной хозяйственной цели.

Суд согласился с таким выводом налогового органа исходя из следующих обстоятельств.

На дату заключения договора купли-продажи доли ООО не осуществляло основной вид деятельности, права пользования недрами были приостановлены. Таким образом, приобретая долю в уставном капитале ООО, налогоплательщик был осведомлен об отсутствии реальной хозяйственной деятельности предприятия, отсутствии имущества и активов.

ООО-2 никакой хозяйственной деятельности не вело, представляло декларации нулевые или с убытком.

Таким образом, приобретая долю в уставном капитале ООО, а также присоединяя его к ООО-2, налогоплательщик заведомо знал об отсутствии ведения хозяйственной деятельности обоими предприятиями. При этом он, как собственник обоих предприятий, не предпринимал никаких действий для их финансирования и оживления реальной хозяйственной деятельности.

Налогоплательщик не пояснил цель приобретения 100% доли в уставном капитале ООО. Им не проводилась оценка доли уставного капитала, отсутствуют документы, подтверждающие наличие активов и обязательств у ООО на дату заключения договора и проведенной реорганизации. Налогоплательщиком не определялась экономическая выгода от финансовых вложений по приобретению доли в уставном капитале ООО.

Установленные обстоятельства подтверждают выводы налогового органа об отсутствии у налогоплательщика намерений развивать завод и получать прибыль от его деятельности. Объективная связь понесенных им расходов по приобретению доли в уставном капитале ООО с направленностью его деятельности на получение прибыли судом при рассмотрении дела не установлена, доказательств обратного не представлено.

(решение АС Республики Коми от 04.10.2021 по делу № А29-2915/2021
АО "Коми тепловая компания")

Суд признал ошибочным вывод о том, что региональная льготная налоговая ставка для производителей применяется, только если производство находится в данном регионе

Региональным налоговым законом была предусмотрена льготная налоговая ставка в размере 1% для плательщиков налога по УСН (с объектом налогообложения «доходы»), у которых за соответствующий налоговый период выручка от реализации продукции (работ, услуг) составила 70% от общей суммы выручки от осуществления вида экономической деятельности «Обрабатывающее производство» в соответствии с ОК 029-2014.

Между налогоплательщиком (давалец) и контрагентом (переработчик) был заключен договор подряда, по которому давалец передает переработчику материалы для переработки и изготовления гибких металлических шлангов (далее – продукция), а переработчик передает давальцу готовую продукцию. При передаче материалов переход права собственности на них к переработчику не происходит; давалец остается собственником переданных материалов и изготовленной из них продукции.

При этом налогоплательщик (давалец) находился в том регионе, в котором была установлена вышеназванная налоговая ставка, а переработчик (и его производство) – в другом регионе.

В связи с этим налоговый орган пришел к выводу о том, что налогоплательщик неправомерно применил льготную ставку; кроме того, льготируемое производство осуществлял в данном случае не налогоплательщик, а его контрагент (переработчик).

Суды первой и апелляционной инстанций согласились с налоговым органом, но суд кассационной инстанции отменил их судебные акты и удовлетворил жалобу налогоплательщика исходя из следующего.

Во-первых, нижестоящие суды не применили положения пункта 3.11 ГОСТ Р 56639-2015, в силу которого производство определено как все операции и виды контроля, связанные с получением, приемкой и обработкой исходных материалов, упаковкой, реализацией, хранением и отгрузкой продукции, из чего следует, что если хозяйствующий субъект играет существенную роль в проектировании и разработке продукции, принимают на себя риск, связанный с производством (является собственником сырья и материалов, из которых производится продукция, передает исполнителю на время выполнения заказа необходимое оборудование, технологические приспособления), его деятельность классифицируется так, как если бы эта продукция производилась хозяйствующим субъектом самостоятельно.

Во-вторых, неправомерны и выводы судов о том, что в 2017 году при начислении
налога, уплачиваемого в связи с применением УСН, налогоплательщик неправомерно применил установленную региональным законом налоговую ставку в размере 1% как налогоплательщик, чье производство не размещено на территории данного региона, поскольку из буквального толкования указанной нормы не следует, что производство должно быть размещено непосредственно на территории этого региона.

(постановление АС Северо-Кавказского округа от 03.10.2021 по делу № А22-310/2020 ООО "НПО "Судмаш")