Уважаемые коллеги, добрый день!

В дайджесте № 183
выделяются дела:

Пункт 3.2 ст. 32 НК РФ, обязывающий уведомлять налоговый орган об участниках иностранной организации, не содержит каких-либо исключений для иностранных организаций, созданных и принадлежащих иностранным государствам

Налогоплательщику (обществу) в лице аккредитованного филиала принадлежал ряд объектов недвижимости. При этом единственным участником налогоплательщика являлась Финляндская республика и налоговый орган установил, что налогоплательщик в нарушение п. 3.2 ст. 23 НК РФ не исполнил свою обязанность по предоставлению в налоговый орган по местонахождению объекта недвижимого имущества сведения об участниках этой иностранной организации на 31.12.2018. Такое сообщение об участниках иностранной организации, владеющей имуществом, признаваемым объектом налогообложения в соответствии со ст. 374 НК РФ, было представлено в ИФНС только лишь 06.08.2020.

В связи с этим налоговый орган вынес решение о привлечении налогоплательщика к налоговой ответственности по п. 2.1 ст. 129.1 НК РФ (штраф в размере 1 450 001,50 руб.).

Оспаривая это решение, налогоплательщик указывал на то, что: 1) необходимая для налогового контроля информация о том, что налогоплательщик принадлежит государству Финляндская Республика, находится в свободном доступе и была известна российскому государству, которое заключило с Финляндской Республикой соглашение о покупке объекта недвижимости через налогоплательщика. Это соглашение было одобрено Распоряжением Правительства РФ от 27.06.2017 № 1326-р и ратифицировано Федеральным законом № 5-ФЗ от 05.02.2018; 2) налоговый орган при назначении штрафа по п. 2.1 ст. 129.1 НК РФ не учел содержание этой нормы, цель ее принятия и тот смысл, который вложил в нее законодатель. Положения п. 3.2 ст. 32 НК РФ не должны распространяться на предприятия, принадлежность которых иностранным государствам является известным фактом, о чем в международных договорах России есть специальные упоминания (в Соглашении есть упоминание о статусе Общества и о его принадлежности Финляндской Республике).

Суд отклонил эти доводы налогоплательщика и рассмотрел спор в пользу налогового органа, отметив следующее. Ограничительное толкование п. 3.2 ст. 32 НК РФ не основано на буквальном смысле данного законоположения. Общество является иностранной организацией в смысле п. 3.2 ст. 23 НК РФ и поэтому выступает в качестве адресата изложенного в этой норме требования. Никаких исключений для иностранных организаций, созданных и принадлежащих иностранным государствам, пункт 3.2 статьи 32 НК РФ не содержит.

В то же время суд снизил размер штрафа до 100 000 руб., указав, в частности, что при вынесении оспариваемого решения налоговый орган отказался учитывать то, что у Общества отсутствовал умысел на нарушение публично-правовых требований российского законодательства, поскольку Общество исходило из наличия в нормативно-правовых актах РФ информации о том, что Общество принадлежит государству Финляндская Республика, тогда как Форма сообщения об участниках иностранной организации, утвержденная Приказом ФНС России от 28.01.2016 № ММВ-7-14/41@, не предусматривает того, что участником иностранной организации может быть иностранное суверенное государство. Суд также руководствовался пояснительной запиской к законопроекту № 630365-6 о цели принятия п. 3.2 ст. 23 НК РФ.

(решение АС г. Санкт-Петербурга и Ленинградской области от 31.03.2021 по делу № А56-113989/2020 АО "Говерниа Ою")

Суд признал, что страховая компания при реализации приобретенных у страхователей годных остатков транспортных средств должна была определять налоговую базу по НДС в общеустановленном порядке

Налогоплательщик (страховая компания) приобретал у страхователей годные остатки транспортных средств (ГОТС). То есть вследствие отказа страхователей (выгодоприобретателей) - юридических лиц от своих прав на застрахованное имущество (в случае его гибели) в пользу страховщика, в целях получения от него страховой выплаты (страхового возмещения) в размере полной страховой суммы, налогоплательщику передавались права собственности на годные остатки транспортных средств (автомобилей). При этом налогоплательщик учитывал в затратах по налогу на прибыль организаций НДС по приобретаемым ГОТС в момент реализации данных транспортных средств.

При реализации данных годных остатков покупателям налогоплательщик определял налоговую базу по НДС в соответствии с п. 3 ст. 154 НК и исчислял соответствующие суммы налога, подлежащие уплате в бюджет, в виде разницы между ценой реализуемого имущества, определенной с учетом положений ст. 105.3 НК, с учетом НДС, и стоимостью реализуемого имущества.

Налоговый орган и суд не согласились ни с порядком исчисления НДС в данной ситуации, ни с учетом НДС в расходах по налогу на прибыль.

В судебном решении отмечается, что в случае приобретения ГОТС у юридических лиц-плательщиков НДС налогоплательщик не вправе учитывать предъявленный налог в стоимости этих ГОТС, поскольку данное имущество не использовалось в освобождаемой от налогообложения деятельности. Кроме того, п. 2 ст. 170 НК определен закрытый перечень случаев, при которых налогоплательщик вправе учесть предъявленный НДС в стоимости товаров (работ, услуг), в том числе основных средств и нематериальных активов. Поскольку приобретение годных остатков транспортных средств, полученных в связи с отказом страхователя (выгодоприобретателя) от права собственности на застрахованное имущество, в указанный перечень не включено, налогоплательщик не вправе учитывать предъявленный при приобретении этих годных остатков транспортных средств налог, в стоимости приобретенного имущества.

Налоговая база по НДС в такой ситуации определяется в общеустановленном порядке, предусмотренном п. 1 ст. 154 НК. Суд отклонил довод налогоплательщика о том, что он исчислял налог с межценовой разницы и уплатил налог в бюджет в большем объеме, чем если бы вел раздельный учет НДС, и сам вправе избрать тот метод учета налога, который ему удобнее реализовывать.

Суд отметил, что налогоплательщик применял при определении налоговой базы положения п. 5 ст. 170 НК РФ, что подразумевает одномоментный учет сумм НДС по приобретаемым товарам (работам, услугам) в затратах при исчислении налога на прибыль организаций. Следовательно, при дальнейшей реализации спорного имущества он должен определять налоговую базу в общем порядке в соответствии с п. 1 ст. 154 НК РФ, то есть исходя из полной цены реализуемых ГОТС.

(решение АС г. Москвы от 25.03.2021 по делу № А40-215534/2020 САО "ВСК")



Суд признал неправомерным применение вычетов по НДС по договору транспортной экспедиции, в котором экспедитор являлся лишь посредником, а счета-фактуры содержали недостоверные сведения

Между налогоплательщиком и контрагентом (экспедитор) заключен договор транспортной экспедиции, по условиям которого экспедитор обязуется организовать перевозку грузов, при этом вправе привлекать третьих лиц к исполнению обязанностей по заключенному договору. В предмете договора отсутствует обязанность экспедитора по непосредственной перевозке груза, пунктом 1.2.1 экспедитор обязуется организовать перевозку грузов.

На основании счетов-фактур, выставленных экспедитором, налогоплательщик заявил налоговые вычеты по НДС.

Налоговый орган (с которым согласились и суды) признал применение данных вычетов неправомерным, исходя из того, что: 1) фактически транспортные услуги оказаны налогоплательщику непосредственно индивидуальными предпринимателями, применяющими специальные налоговые режимы; 2) представленные налогоплательщиком в налоговый орган счета-фактуры содержат сведения о продавце – (экспедитор), покупателе – (налогоплательщик), составлены на всю совокупность услуг: транспортно-экспедиционные услуги по перевозке грузов, без указания фактических исполнителей перевозок. Аналогичным образом составлены и акты оказанных услуг.

Налогоплательщик заведомо знал, что экспедитор привлекал третьих лиц для оказания перевозок, что фактическими перевозчиками являются ИП, не являющиеся плательщиками НДС. Также ему было известно о формировании стоимости оказанных услуг - в заключенном с экспедитором договоре прямо предусмотрено, что стоимость услуг складывается из суммы вознаграждения экспедитора и стоимости понесенных экспедитором расходов на оказание услуг.

Отсутствие в счетах-фактурах сведений о фактическом исполнителе услуг по перевозке (фактическом продавце) нарушает требования подп. 2 п. 5 ст. 169 НК РФ и исключает возможность применения налогового вычета в силу п. 1 ст. 172 НК РФ.

(постановление АС Поволжского округа от 26.03.2021 по делу № А57-6881/2020
ООО "Свинокомплекс Хвалынский")

Суд признал, что при признании сделки по выплате дивидендов недействительной налоговый орган обязан возвратить уплаченный с них НДФЛ в т.ч. и в случае, если эти дивиденды еще не возвращены их плательщику

Организация выплатила дивиденды своему единственному участнику, исчислив и уплатив с них в качестве налогового агента НДФЛ. Затем решение о выплате дивидендов и сама выплата были признаны судом недействительными, применены последствия недействительности сделки путем взыскания с участника в конкурсную массу налогового агента ранее перечисленной денежной суммы. На принудительное исполнение указанного судебного акта выдан исполнительный лист.

В связи с этим налоговый агент обратился в налоговый орган с заявлением о возврате излишне уплаченного НДФЛ, но последний отказал в его возврате.

После этого организация обратилась в суд с требованием о возврате НДФЛ, указывая, что фактически уплаченный ей (как налоговым агентом) НДФЛ после признания в судебном порядке сделки по выплате дивидендов недействительной является излишне уплаченным и подлежит возврату налогоплательщику.

Налоговый орган в качестве возражений указал на то, что поскольку выплаченные дивиденды обратно агенту не возвращены, оснований для возврата НДФЛ не имеется.

Несмотря на это возражение суд удовлетворил требование агента отметив, в частности, следующее.

При признании сделки по выплате дивидендов недействительной, у общества (налогового агента) не возникло обязанности по уплате НДФЛ с такой выплаты, а потому в этом случае уплаченный обществом НДФЛ, при его фактическом поступлении в бюджет приобретает статус излишне уплаченного налога, который подлежит возврату обществу.

Ссылка налогового органа на письмо Минфина России от 02.10.2014 № 03-04-06/49516 и отсутствие оснований для удовлетворения исковых требований по причине отсутствия доказательств возврата перечисленных дивидендов обратно в общество подлежат отклонению.

Так, указанное письмо не имеет отношение к рассматриваемому делу, поскольку содержит позицию в отношении юридических лиц с организационно-правовой формой «акционерное общество» (ст. 226.1 НК РФ), однако истцом по настоящему делу является юридическое лицо с организационно-правовой формой «общество с ограниченной ответственностью» (ст. 226 НК РФ). Кроме того, в этом письме рассмотрена ситуация необходимости выполнения депозитарием функций налогового агента по НДФЛ, если номинальный держатель вернул не полученные акционерами дивиденды в 30-дневный срок, то есть когда обязанность по выплате НДФЛ в бюджет у юридического лица еще не возникла. Однако в рассматриваемом случае изложенного не имело места.

(решение АС Челябинской области от 26.03.2021 по делу № А76-52222/2020
ООО "Траст")


ОЦЕНКА TAXOLOGY

В судебной практике встречаются споры о налоговых последствиях признания тех или иных сделок недействительными, в т.ч. о возможности возврата в такой ситуации уплаченного налога. В одном из предыдущих выпусков дайджеста (TaxDigest № 148) мы рассказывали о деле (№ А41-85133/2019), где после признания недействительной сделки по выплаты зарплаты налоговый агент требовал от налогового органа возврата образовавшейся в такой ситуации возврата НДФЛ, однако суды отказали в удовлетворении этого требования со ссылкой на то, что работник еще не возвратил неосновательно полученную часть зарплаты и поэтому «экономическая выгода в виде полученного денежного дохода продолжает оставаться объектом обложения НДФЛ».

Теперь же в схожей ситуации суд занял иную позицию, но мотивировал ее лишь отклонением ссылок на одно из писем Минфина, что с учетом негативной практики по таким спорам в целом создает вероятность отмены судебного решения вышестоящими инстанциями.

Суд признал необоснованным определение налоговой базы по налогу на прибыль при оказании факторинговых услуг в момент составления ежемесячных актов начисления вознаграждения за их оказание

Суд признал необоснованным определение налоговой базы по налогу на прибыль при оказании факторинговых услуг в момент составления ежемесячных актов начисления вознаграждения за их оказание

Налогоплательщик осуществлял факторинговое обслуживание клиентов на основании заключенных с ними договоров факторинга, предусматривающих финансирование клиентов в счет уступаемых ими денежных требований к должникам (дебиторам), с последующим возвратом дебитором денежных средств в адрес налогоплательщика в счет оплаты уступленного требования. За оказание услуг клиенты выплачивали налогоплательщику вознаграждение (комиссию).

В целях налогообложения налогом на прибыль и НДС дата признания доходов в виде факторингового вознаграждения налогоплательщиком определялась на основании даты фактического поступления денежных средств от клиентов или дебиторов по оплате уступленных требований. Однако в соответствии с условиями договоров факторингового обслуживания вознаграждение рассчитывалось за каждый месяц исходя из тарифов по договору и выставлялось к оплате клиентам по актам оказанных услуг за данный период (месяц), в связи с чем налоговый орган в ходе проверки определил дату признания доходов в виде факторинговой комиссии в целях исчисления налога на прибыль организаций как дату реализации услуг, которая определялась ежемесячно на основании составленных актов на основании п. 1 и п. 3 ст. 271 НК РФ.

Суд не согласился с налоговым органом по вопросу об определении момента получения налогоплательщиком дохода. Он указал, что в соответствии со специальной нормой (п. 5 ст. 271 НК РФ) при реализации финансовым агентом услуг финансирования под уступку денежного требования, а также реализации новым кредитором, получившим указанное требование, финансовых услуг, дата получения дохода определяется как день последующей уступки данного требования или исполнения должником данного требования. При этом положения п. 5 ст. 271 НК РФ касаются момента определения дохода от услуг по договору факторинга, а не базы по операциям по уступке имущественных прав, определяемых в порядке ст. 279 НК РФ.

Из анализа этих норм следует, что доходы от услуг факторинга признаются в день «исполнения должником данного требования» (кроме случая последующей уступки прав третьему лицу), где «данное» указывает на неразрывную связь с тем требованием, которое приобретено финансовым агентом по договору.

Суд отклонил довод налогового органа о том, что факторинговая комиссия является самостоятельным элементом договора факторинга и не зависит от денежного требования. Он указал, что вознаграждение за услуги финансирования под уступку денежного требования непосредственно связано с денежным требованием, а комиссия за факторинговое обслуживание напрямую зависит от размера непогашенного требования и от срока исполнения.

Таким образом, налогоплательщик правомерно учитывал доходы в виде факторинговой комиссии в целях определения налоговой базы по налогу на прибыль организаций (а также НДС) в момент прекращения уступленного клиентом обязательства (получения оплаты от должника), а не в момент составления ежемесячных актов начисления такой комиссии как это требовал налоговый орган.

(решение АС г. Москвы от 25.03.2021 по делу № А40-77635/2020
ООО "НФК-ПРЕМИУМ")

Суд признал, что компенсация работнику за использование его автомобиля по сути являлась арендной платой, но ввиду продолжения использования автомобиля работником должна была облагаться страховыми взносами

По итогам проверки налоговый орган пришел к выводу о незаконном исключении из базы по обложению страховыми взносами денежных выплат работнику за переданное обществу (плательщику взносов) в аренду транспортное средство (легковой автомобиль), квалифицированное обществом как выплата компенсации работнику за использование легкового автомобиля для нужд организации, не облагаемая страховыми взносами.

При рассмотрении дела установлено, что работник по договору аренды передал обществу принадлежащее ему на праве собственности транспортное средство с выплатой арендной платы в размере 170 000 р. в месяц. При этом переданное транспортное средство сразу же было передано обратно работнику по договору об использовании служебного автомобиля, по которому сотруднику передается права пользования служебным автомобилем в служебных и личных целях, в том числе для поездок на работу и с работы, а также во время отпуска. За пользование этим транспортным средством работник на основании договора об использовании служебного автомобиля и дополнительного соглашения к трудовому договору получал компенсацию в виде арендной платы в размере 170 000 р. в месяц.

По мнению налогового органа, в действительности работник получил от общества доход по договору аренды автомобиля с экипажем, который не является компенсацией, в связи с чем подлежит обложению страховыми взносами в общем порядке.

Суд согласился с позицией налогового органа, исходя из следующего.

В данном случае между обществом –работодателем и работником заключен именно договор аренды транспортного средства с экипажем, соответствующий условиям ст. 632 ГК РФ, поскольку, в частности: 1) управление транспортным средством осуществлялось исключительно арендодателем; 2) обязанность по страхованию транспортного средства возложена на арендодателя. При этом, стоимость аренды по договору не разделяется на оплату за передачу имущества и оплату за услуги по его управлению, в связи с чем, общая сумма арендной платы подлежит включению в объект обложения страховыми взносами.

В данном случае имущество работника было по договору аренды передано работодателю с дополнительной услугой по его управлению и оплатой за оказанную услугу в рамках гражданских, а не трудовых отношений. Возможное использование работником своего же имущества, переданного в аренду работодателю, для целей, связанных с трудовой деятельностью, не меняет характер и квалификацию выплаты с гражданско-правовых на трудовые. Более того, исходя из условий обоих договоров (аренды и использования) работник кроме использования транспортного средства в служебной деятельности продолжает его использовать в личных целях, в том числе во время отпуска, что свидетельствует о формальности передачи автомобиля в аренду и продолжении его реального использования самим работником в своих личных целях.

(решение АС г. Москвы от 18.03.2021 по делу № А40-155559/2020
ООО "ИДЕЯ С")