Уважаемые коллеги, добрый день!

В дайджесте № 167 обращаем внимание на следующие дела:

Взаимозависимость по п. 7 ст. 105.1 НК РФ не может устанавливаться в деле о привлечении к ответственности по ст. 129.4 НК РФ

Налоговый орган признал налогоплательщика и контрагента взаимозависимыми лицами на том основании, что в роли контрагента (ИП) была жена брата директора/учредителя налогоплательщика.

Кроме того, он учел наличие у налогоплательщика и данного ИП одного IP-адреса, единых абонентских номеров телефонов, единого лица, осуществляющего банковские операции по доверенности от налогоплательщика и от ИП.

Далее он пришел к выводу о том, что поскольку между налогоплательщиком и ИП была совершена контролируемая сделка, то налогоплательщик должен был представить уведомление о контролируемых сделках, и поскольку он его не представил, то обоснованно был привлечен к ответственности по ст. 129.4 НК РФ.

Налогоплательщик в свою очередь исходил из того, что он и ИП не являются взаимозависимыми лицами, следовательно, совершенные между ними сделки не являются контролируемыми с точки зрения действующего налогового законодательства, и налогоплательщик не обязан уведомлять налоговый орган об их совершении.

Суд согласился с позицией налогоплательщика с учетом следующего.

В оспариваемом решении налогового органа указано, что взаимозависимость налогоплательщика и ИП установлена на основании п. 1 ст. 105.1 НК РФ. При этом в отзыве налоговый орган ссылается на положения п. 7 ст. 105.1 НК РФ, согласно которому суд может признать лица взаимозависимыми по иным основаниям, не предусмотренным пунктом 2 настоящей статьи, если отношения между этими лицами обладают признаками, указанными в пункте 1 настоящей статьи.

Между тем как указано в Обзоре практики рассмотрения судами дел, связанных с применением отдельных положений раздела V.1 и статьи 269 Налогового кодекса Российской Федерации, утвержденном Президиумом Верховного Суда РФ 16.02.2017, установление факта взаимозависимости лиц по обстоятельствам иным, чем перечислены в п. 2 статьи 105.1 НК, осуществляется судом с участием налогового органа и налогоплательщика в ходе рассмотрения дела, касающегося обоснованности вынесения решения о доначислении налога, либо при разрешении требований налогового органа о взыскании доначисленной задолженности (подп. 4 п. 2 ст. 45 НК РФ).

Таким образом, взаимозависимость по п. 7 ст. 105.1 НК РФ не может устанавливаться в деле о привлечении к ответственности по ст. 129.4 НК РФ. Указанной нормой установлена ответственность за нарушение обязанности по направлению уведомления о совершении контролируемой сделки лицами, отвечающими формальным признакам взаимозависимости, прямо предусмотренным п. 2 ст. 105.1 НК РФ, доказательства наличия которых в данном случае налоговым органом не представлены.

Наличие обязанности по признанию себя взаимозависимыми и, соответственно, по направлению соответствующего уведомления о контролируемой сделке в отсутствие формально-юридических признаков взаимозависимости из положений ст.ст. 105.1, 105.16 НК РФ не следует.

(решение АС Архангельской области от 09.10.2020 по делу № А05-8622/2020
ООО "МОК")


ОЦЕНКА TAXOLOGY

Дело представляет собой один из наглядных практических примеров разграничения формальных и оценочных (содержательных) критериев взаимозависимости лиц, а также последствий такого разграничения применительно к одному из административных инструментов в ТЦО – информированию о совершении контролируемых сделок.

При этом суд подчеркнул важный нюанс признания лиц взаимозависимыми в судебном порядке. Он не просто напомнил о позиции ВС по этому вопросу, содержащейся в п. 4 Обзора практики от 16.02.2017, но и по сути обозначил, что перечень категорий судебных споров, в рамках которых может происходить такое признание, не подлежит расширительному толкованию.

Банк не подлежит ответственности за непредставление информации о счетах физических лиц, если в запросе налогового органа был указан тип этих плательщиков как ИП

В связи с осуществлением мероприятий налогового контроля в соответствии со ст. 93.1 НК РФ налоговый орган по ТКС направил в адрес Банка 18 запросов о представлении выписок по операциям на счетах за определенный период.

Банк направил ответ на указанные запросы в форме отказа в предоставлении истребуемой информации, так как указанные банковские счета в запросах принадлежат физическим лицам, в то время как в запросе указан тип плательщика «ПлИП», который применяется в отношении индивидуальных предпринимателей.

В связи с этим отказом Банк был привлечен к ответственности по ст. 135.1 НК в виде штрафа. При этом налоговый орган исходил из того, что Банк имеет возможность осуществлять идентификацию клиентов банка с учетом всех данных, полученных от налогового органа, в силу чего Банк был обязан предоставить налоговому органу необходимую информацию.

Тем не менее, суды признали привлечение Банка к ответственности неправомерным, отметив, в частности, что в материалы дела налоговым органом не представлено доказательств, свидетельствующих о технической невозможности формирования запросов с указанием «ПлФЛ». Доводы налогового органа относительно возможности идентификации Банком налогоплательщиков, согласования с вышестоящим налоговым органом предоставления данных о расчетных счетах, принадлежащих физическим лицам, получили правовую оценку и обоснованно отклонены, поскольку не опровергают выводы судов о ненадлежащем формировании налоговым органом форматов запросов.

Поскольку в банк поступает запрос в виде формата электронных сообщений и файлов обмена, представленных с использованием языка разметки XML, а не бумажная форма запроса, банк при предоставлении сведений по запросу руководствуется только той информацией, которая содержится в тексте этого электронного сообщения.

Таким образом, Банк при получении запроса налогового органа о предоставлении справок (выписок) по счетам клиента - индивидуального предпринимателя предоставляет сведения о его счетах, используемых им для предпринимательской деятельности, без указания информации по счетам, открытым ему как физическому лицу.

(постановление АС Западно-Сибирского округа от 29.09.2020 по делу № А81-6121/2019
ПАО "Сбербанк России")



Нарушение сроков рассмотрения жалобы налогоплательщика вышестоящим налоговым органом само по себе не приводит к пропуску срока взыскания налога

По итогам выездной проверки налоговый орган вынес решение от 30.06.2016 о привлечении к ответственности за совершение налогового правонарушения. 09.08.2016 налогоплательщик обжаловал это решение в вышестоящий налоговый орган, но решение по этой апелляционной жалобе было принято налоговым органом только 20.10.2017 года.

Далее налоговым органом было выставлено требование от 13.11.2017, которым было предложено в срок до 23.11.2017 г. уплатить недоимку и пени. В связи с неисполнением этого требования налоговый орган вынес решение о взыскании налога за счет денежных средств на счетах налогоплательщика в банках.

Налогоплательщик оспорил это решение о взыскании налога. Он сослался на нарушение налоговым органом сроков принудительного взыскания, предусмотренных НК, при принятии оспариваемого решения; считая, что предельный срок на принятие решения истек 18.01.2017, поскольку его апелляционная жалоба на решение ИФНС от 30.06.2016 рассматривалась УФНС более года.

По его мнению, с учетом правовой позиции ВАС РФ, изложенной в п. 31 постановления № 57, сроки на принятие мер по взысканию налога и пени в принудительном порядке, установленные ст.ст. 46 и 70 НК РФ, должны отсчитываться с момента, когда апелляционная жалоба должна была быть рассмотрена вышестоящим налоговым органом с учетом предельных сроков, установленных п. 6 ст. 140 НК РФ, а не с момента, когда она была фактически рассмотрена (более 1 года вместо двух месяцев, установленных НК РФ).

Суды не согласились с позицией налогоплательщика, руководствуясь п. 31 постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 57 «О некоторых вопросах, возникающих при применении арбитражными судами части первой Налогового кодекса Российской Федерации», правовой позицией, изложенной в постановлении Президиума ВАС РФ от 29.03.2005 № 13592/04, они исходили из того, что процесс принудительного взыскания задолженности начинается с направления налогоплательщику требования об уплате налога, которое выставляется на основании вступившего в силу решения по итогам налоговой проверки. В рассматриваемом случае решение ИФНС о привлечении к ответственности вступило в силу 20.10.2017, когда вышестоящим налоговым органом было принято решение по апелляционной жалобе налогоплательщика. Требование об уплате налога направлено налогоплательщику 14.11.2017 и получено им 21.11.2017. Таким образом, требование об уплате налога выставлено в пределах установленного п. 2 ст. 70 НК РФ срока.

Ссылка налогоплательщика на п. 31 постановления № 57 не опровергает выводы налогового органа и суда, поскольку, как указал суд первой инстанции, из буквального смысла приведенных в нем разъяснений следует, что в случае нарушения налоговым органом сроков осуществления принудительных мер по взысканию налога, они учитываются в той продолжительности, которая установлена положениями НК РФ.

(постановление 9 ААС от 29.09.2020 по делу № А40-169814/2018
КБ "Москоммерцбанк")

Суд признал неправомерным учет в расходах сумм недостач из-за неподтверждения выбытия ТМЦ в результате хищения неустановленными виновными лицами

Налогоплательщик в 2014-2015 годах осуществлял торговую розничную деятельность в специализированных магазинах самообслуживания. При осуществлении деятельности он нес убытки в виде недостачи товаров, которые возникали, в частности, в связи с хищениями.

Налогоплательщик в обоснование учета в составе расходов недостающего товара представил сличительные ведомости по форме ИНВ-19, составленные по результатам проведенных инвентаризаций, из которых следовало, что часть товара, числящегося по данным бухгалтерского учета, фактически у него отсутствовала; иные документы не представлены, в связи с чем налоговый орган пришел к выводу о том, что такой порядок подтверждения расходов не соответствует требованиям НК РФ, что является основанием для доначисления налога на прибыль, НДС (пени, штрафов).

По мнению налогоплательщика, он не должен подтверждать факты хищения и отсутствия виновных лиц; для отнесения стоимости недостающего товара на расходы достаточно лишь того факта, что пропавший товар был выставлен в зале магазина самообслуживания и его отсутствие выявлено при инвентаризации. Кроме того, по определенной части товара в качестве документального подтверждения обоснованности расходов в ходе судебного разбирательства налогоплательщик представил постановления правоохранительных органов о возбуждении уголовных дел и о приостановлении следственных действий ввиду неустановления виновных лиц.

Суды отклонили доводы налогоплательщика исходя из того, что при установлении факта недостачи имущества должны быть установлены виновные в этом лица; и только если они не установлены (или суд отказал во взыскании убытков с них) недостача материальных ценностей может быть включена в расходы в целях налогообложения прибыли; аналогичным образом в расходы включаются убытки от хищений, виновники которых не установлены; в таких случаях факт отсутствия виновных лиц должен быть документально подтвержден допустимыми доказательствами.

Поскольку недостача имущества может возникнуть по вине сторонних юридических лиц (необеспечение договорных условий по поставке, либо услуг по охране) или физических лиц (хищение, умышленные противоправные действия персонала организации или сторонних лиц), то при списании сумм материального ущерба, нанесенного недостачей, возникает необходимость установить лицо, виновное в этом, и только если оно отсутствует (или не установлено), отнести соответствующие недостачи на расходы в целях налогообложения прибыли. Вместе с тем, судами установлено, что Методикой выявления и списания товарных потерь (утвержденной приказом генерального директора) не предусмотрено установление виновных в хищениях и недостачах лиц.

С заявлениями о хищениях в правоохранительные органы налогоплательщик обратился лишь после проведения выездной налоговой проверки и только по крупным суммам недостач, выявленным в ходе годовой (плановой) инвентаризации.

Обстоятельства, связанные с ненадлежащей организацией хозяйственной деятельности налогоплательщика, субъективные причины (значительный товарный оборот, наличие большого количества товаров и покупателей в торговом зале) не могут являться основанием для учета возникших недостач или убытков в качестве расходов при отсутствии документального подтверждения соответствующей причины выбытия имущества.

(постановление АС Западно-Сибирского округа от 06.10.2020 по делу № А45-21326/2019
ООО "Посуда-Центр сервис")



Застройщик не обязан определять финансовый результат только в разрезе каждого участника долевого строительства на момент исполнения соответствующего договора

По итогам проверки налоговый орган пришел к выводу о неправомерном занижении налоговой базы по налогу на прибыль в результате невключения налогоплательщиком (застройщиком) в состав внереализационных доходов сумм превышения привлеченных денежных средств по договорам долевого участия над расходами по строительству по объектам в многоквартирных домах

При этом налоговым органом произведен расчет затрат на строительство 1 кв.м. объекта, стоимость затрат на 1 кв.м. кладовых рассчитан с учетом коэффициента 0.3, и осуществлен расчет фактических расходов на каждый объект строительства, исходя из его площади. Им учтены результаты финансовой деятельности по каждому объекту инвестирования - договору долевого участия, проведен расчет налоговой базы не в целом по объекту строительства, а по каждому дольщику.

Налогоплательщик в свою очередь исходил из необходимости исчисления сумм, подлежащих налогообложению, по результатам окончания инвестиционной деятельности – окончания строительства и передачи комплекса целиком.

Суды первой и апелляционной инстанции рассмотрели спор в пользу налогового органа исходя из того, что им обоснованно учтены результаты финансовой деятельности по каждому договору долевого участия в долевом строительстве многоквартирного дома на дату его исполнения; они также отметили, что отрицательный результат застройщика не признается убытком и не уменьшает налогооблагаемую базу по налогу на прибыль, а должен рассматриваться, как отсутствие дохода по конкретному дольщику.

Суд кассационной инстанции отменил акты нижестоящих судов и удовлетворил жалобу налогоплательщика, посчитав, что выводы судов первой и апелляционной инстанций о невозможности определения финансового результата от строительства в целом по объекту и о правомерности позиции налогового органа относительно обязанности налогоплательщика определять экономию инвестиционных средств только в разрезе каждого участника долевого строительства, являются ошибочными, основанными на неправильном толковании норм материального права.

Суд отметил, что строительные работы предусмотрены проектной документацией и градостроительным планом земельного участка, направлены на получение налогоплательщиком дохода от строительства комплекса в целом и расцениваются как целевое расходование денежных средств, привлеченных по договорам.

По смыслу норм закона «О долевом участии..» финансовый результат застройщика в виде прибыли, остающейся в распоряжении застройщика, возникает при наступлении в совокупности следующих обстоятельств и условий: завершение всех затрат на строительство многоквартирного дома или иного объекта недвижимости в соответствии с проектной документацией; получение разрешения на ввод в эксплуатацию многоквартирного дома или иного объекта недвижимости; передача дольщикам (инвесторам) помещений по актам приема-передачи.

Из анализа норм права, регулирующих налоговые правоотношения, не следует обязанности застройщика определять финансовый результат только в разрезе каждого участника долевого строительства на момент исполнения соответствующего договора долевого участия. Нормы НК РФ также не содержат запрета на определение экономии инвестиционных средств по объекту строительства в целом

(постановление АС Поволжского округа от 07.10.2020 по делу № А65-32019/2019
ООО СЗ "Современное строительство")



Мировое соглашение, заключенное после вступления в силу судебного решения о взыскании в пользу налогоплательщика денежных сумм с контрагента, не отменяет обязанности налогоплательщика учесть взысканную сумму в доходах соответствующего периода

По итогам камеральной проверки налоговый орган установил, что в нарушение п. 1 ст. 248, п. 3 ст. 250 НК РФ в налоговой декларации за 2018 год налогоплательщиком в составе внереализационных доходов не отражена сумма, взысканная решением арбитражного суда, вступившим в законную силу 18.05.2018, в пользу налогоплательщика с контрагента. На основании этого налогоплательщику решением налогового органа от 30.03.2020 доначислена недоимка.

Налогоплательщик оспорил это решение на том основании, что определением арбитражного суда от 23.03.2020 в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) контрагента судом утверждено мировое соглашение между ним и налогоплательщиком, которым установлено отсутствие у налогоплательщика убытков, взысканных вышеназванным решением арбитражного суда в 2018 году.

Суд не согласился с позицией налогоплательщика, указав следующее. Заключение мирового соглашения относится к примирительным процедурам в соответствии с нормами АПК РФ. Налогоплательщик, ссылаясь на примирение с должником на стадии исполнения решения суда по делу 2018 года в 2020 году, не представил никакого правового обоснования того, каким образом это влияет на исполнение налоговых обязательств налогоплательщика по налогу на прибыль 2018 года, которые должны были быть исполнены последним не позднее 28.03.2019.

Согласно пункту 9 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 17.11.2011 № 148 «Обзор практики разрешения арбитражными судами дел, связанных с применением отдельных положений главы 30 Налогового кодекса Российской Федерации», по смыслу статьи 54 НК РФ все совершенные налогоплательщиком в определенном налоговом периоде хозяйственные операции признаются выручкой и их стоимость подлежит включению в состав дохода для исчисления налога на прибыль. При этом признание гражданско-правовой сделки недействительной само по себе не может изменять налоговые правоотношения и налоговые обязательства сторон сделки за период ее совершения. Вместе с тем, налогоплательщик имеет право скорректировать налоговую базу в налоговом (отчетном) периоде возникновения нового факта (события) хозяйственной деятельности, а именно в случае признания договора недействительным и возврата имущества законному собственнику.

В данном случае примирение с должником на стадии исполнения вступившего в законную силу судебного акта путем полного отказа от ранее взысканных убытков – это новый факт хозяйственной жизни налогоплательщика, подлежащий отражению в налоговых обязательствах налогоплательщика по налогу на прибыль в 2020 году.

(решение АС Архангельской области от 05.10.2020 по делу № А05-7806/2020
ООО "Финансгруп")