Уважаемые коллеги, добрый день!

В дайджесте № 165 отмечаем неоднозначные споры:

Наличие у лица статуса бенефициарного собственника группы компаний само по себе не означает, что он является и бенефициарным собственником дохода, полученного одним из участников данной группы

Между налогоплательщиком (заемщик) и кипрской компанией в 2010 году был заключен договор процентного займа, по которому в 2014, 2015 гг. выплачивались проценты. В 2016 году право требования на часть заемных средств перешло к третьему лицу и погашено взаимозачетом в качестве оплаты вклада в имущество налогоплательщика.

Выплаченный доход в виде процентов по договору займа не облагался налогом у источника выплаты дохода ввиду положений СИДН между РФ и Кипром.

В ходе налоговой проверки установлено, что кипрская компания не являлась фактическим получателем дохода в виде процентов. Как следует из материалов дела, бенефициарными владельцами группы компаний, к которой принадлежал налогоплательщик, в проверяемом периоде являлись двое физлиц – граждан Украины. В связи с этим налогоплательщиком заявлен довод о том, что он должен был исчислять и уплачивать в РФ только НДФЛ с выплаченного кипрской компании дохода по ставке 10% в соответствии с НК и п. 2 ст. 11 СИДН с Украиной.

Суды отклонили этот довод, поскольку из оспариваемого решения не следует, что налоговый орган в ходе проверки признал этих физлиц в качестве фактических собственников дохода в виде процентов по договору займа. Указанные налогоплательщиком лица являются бенефициарными собственниками группы компаний, однако бенефициарными собственниками дохода в виде процентов по договору займа, выплаченного налогоплательщиком в адрес кипрской компании, не являются. Доказательств перенаправления денежных средств в адрес этих физических лиц в материалы дела не представлено. Не представлено и документального подтверждения декларирования дохода физическими лицами.

При этом ранее суд первой инстанции в этом деле прямо подчеркнул, что понятия «бенефициарный собственник имущества (активов) и компаний" и "бенефициарный собственник дохода" различны.

(постановление АС Поволжского округа от 23.09.2020 по делу № А57-30537/2019
ООО "ЕПК-Бренко Подшипниковая Компания")

Суд признал, что нарушение налоговым органом срока вручения налогоплательщику решения о выездной проверке привело в итоге к пропуску срока на взыскание налога, доначисленного по ее итогам

Налоговый орган вынес решение по итогам выездной проверки 06.11.2018, но вручил его налогоплательщику 05.09.2019. После неисполнения налогоплательщиком требования об уплате доначисленной по итогам проверки суммы налога налоговый орган 11.11.2019 вынес решение о взыскании налога за счет денежных средств в банках.

Налогоплательщик обжаловал решение о взыскании, считая, что решение по итогам проверки должно было быть вручено ему не позднее 12.11.2018 и, соответственно, вступить в силу не позднее 12.12.2018. Решение же о взыскании могло быть вынесено налоговым органом не позднее 01.04.2019.

Налоговый орган в качестве возражений на это указал, что процесс принудительного взыскания начинается только лишь с направления налогоплательщику требования об уплате суммы налога, пеней, штрафа, срок направления которого предусмотрен ст. 70 НК РФ. Поэтому срок на взыскание налога не нарушен.

Суд рассмотрел спор в пользу налогоплательщика, указав, что объективных препятствий для вручения налогоплательщику решения от 06.11.2018 вплоть до 05.09.2019 (даты фактического его вручения) у налогового органа не имелось. Такой длительный срок вручения решения нарушает законные права и интересы налогполательщика как субъекта экономической деятельности.

Принимая во внимание дату принятия решения (06.11.2018), а также установленные Налоговым кодексом РФ сроки и их совокупность (п.9 ст. 101, 138, 139.1, п.6 ст. 140, 70, п.4 ст.69, п.3 ст. 46 НК РФ), суд согласился с позицией налогоплательщика, что налоговым органом пропущен срок на принятие решения о взыскании недоимки за счет денежных средств на счетах налогоплательщика в банках.

(решение АС Кемеровской области от 25.08.2020 по делу № А27-1723/2020
ООО "Энергоподряд")


ОЦЕНКА TAXOLOGY

Очередной пример того, как нарушение налоговым органом тех или иных процедурных сроков при проведении проверок и/или оформлении их результатов приводит затем к тому, что налогоплательщику в будущем по этой причине удается признать незаконным решение о взыскании налога, доначисленного по такой проверке (с помощью п. 31 Пленума ВАС по части первой НК). В качестве еще одного позитивного примера в этом году можно назвать судебные акты по делу № А11-10397/2019.

Стоит отметить, что в таких спорах часто и налогоплательщики, и налоговые органы в равной степени ссылаются на упомянутый п. 31 Постановления Пленума ВАС РФ от 30.07.2013 № 57. И далеко не всегда он толкуется в пользу налогоплательщика. В качестве таких примеров можно назвать отказное определение ВС от 09.11.2018 по делу № А41-86658/2017 и свежее отказное определение ВС от 21.09.2020 по делу № А56-67310/2019. В судебных актах по последнему из указанных дел отмечается, что из буквального содержания положений Постановления Пленума № 57 следует, что проверке подлежат сроки на принудительное взыскание налоговой задолженности, начало течения которых связано с выставлением требования.



Суд признал правомерным истребование данных о детализации звонков (биллинга) для их сопоставления с данными предоставленными третьим лицом в ходе его налоговой проверки

В ходе выездной проверки третьего лица налоговый орган проверял правомерность включения в состав расходов в 2015 году в целях налогообложения затрат по услугам передачи голосового трафика в рамках соглашения с одним из контрагентов (резидентом оффшорной зоны - Британских Виргинских островов).

С этой целью налоговый орган направил налогоплательщику требование о представлении документов (информации), а именно: обезличенные сведения о детализации звонков (исходящих и входящих) по перечню абонентских номеров за 14.10.2015 с 00:00 по 23.59:59 с указанием номеров, с которыми происходило соединение, даты и времени звонка (с секундами), продолжительности звонка, стоимости звонка.

Налогоплательщик отказал в предоставлении сведений, указав на отсутствие правовых оснований для запроса данной информации. За этот отказ он был привлечен к ответственности по п. 2 ст. 126 НК РФ в виде штрафа в размере 10 тысяч рублей.

При оспаривании требования и штрафа в суде налогоплательщик утверждал, что истребованная налоговым органом детализация звонков составляет тайну телефонных переговоров, доступ к которой органичен и предоставляется только на основании решения суда по запросу правоохранительных органов в рамках осуществления оперативно-розыскной деятельности, в связи с чем у налогового органа отсутствует право на истребование указанной информации.

По мнению же инспекции, детализация звонков (данные биллинга) не составляет тайну телефонных переговоров, поскольку: 1) эти данные в виду отсутствиях их идентификации и персонализации относятся к информации ограниченного доступа, право на получение которой предоставлено, в том числе и налоговым органам, 2) целью получения данных биллинга является не раскрытие и использование персональной информации о физических или юридических лицах – абонентах, а проверка правильности учета расходов по передаче голосового трафика проверяемого налогоплательщика.

Суды рассмотрели спор в пользу налогового органа исходя из того, что сами по себе данные биллинга без привязки к конкретным абонентам являются обезличенной информацией, касающейся исключительно объема и стоимости услуг связи, которые без дополнительной информации оператора связи не позволяют идентифицировать конкретного абонента, в связи с чем не составляют тайну телефонных переговоров, поэтому на полученные данных биллинга не распространяется дополнительные ограничения, установленные ст. 63 Закона о связи и ст. 9 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ "Об оперативно-розыскной деятельности"; целью получения информации является исключительно контроль за уплатой налогов проверяемым налогоплательщиком - оператором связи, в том числе для подтверждения/опровержения фактов задвоения записей.

(постановление АС Московского округа от 21.09.2020 по делу № А40-272978/2019
ПАО "МЕГАФОН")

Суд признал, что передача товарно-материальных ценностей, относимых к числу товаров стоимостью не более 100 руб., но при этом не отвечающих признакам рекламы, является самостоятельным объектом налогообложения по НДС

Налогоплательщик на основании договоров поставки приобрел сувенирные карты, бокалы и фужеры для дальнейшей их реализации в рекламных целях в комплекте с алкогольной продукцией. Цена реализации готовой продукции не была увеличена на стоимость затрат, связанных с приобретением указанных рекламных товаров, что следует из прайс-листов и калькуляции себестоимости продукции.

В связи с этим налоговый орган пришел к выводу указанные ТМЦ передавались на безвозмездной основе, причем передавались единственному покупателю, а не неопределенному кругу лиц (т.е. передача не носила рекламный характер). Хотя в ходе проверки налогоплательщик представил правила проведения рекламной акции, по которым, акция проводилась среди любых физических лиц, достигших 21 года. При этом установлено, что расходы на приобретение товарно-материальных ценностей не превысили 100 рублей. В связи с этим такая передача должна являться самостоятельным объектом обложения НДС.

Суд первой инстанции не согласился с налоговым органом в том, что реализация рекламной продукции какому-то одному конкретному контрагенту исключает рекламный характер такой реализации. Суд отметил, что спорная продукция изначально приобреталась налогоплательщиком в рекламных целях, направленных на формирование интереса неопределенного круга лиц к его товарам – алкогольной продукции, и способствованию реализации последней.

Организованная налогоплательщиком рекламная акция прежде всего направлена на повышение спроса на товар именно у конечных потребителей, купивших его продукцию в любом месте реализации у любого лица, осуществляющего реализацию товара непосредственно конечному потребителю. Налоговый орган не доказал, что единственный покупатель налогоплательщика являлся одновременно и конечным потребителем. Проведение рекламной акции подтверждается, в том числе показаниями допрошенных налоговым органом свидетелей, которые независимо друг от друга указали на то, что товар приобретался в рекламных целях.

Суды апелляционной и кассационной инстанций рассмотрели спор уже в пользу налогового органа. При этом отмечено, что распоряжение налогоплательщика о проведении рекламной акции само по себе не является доказательством передачи единственному покупателю готовой продукции спорных ТМЦ именно в рекламных целях. Учитывая, что алкогольная продукция в комплектации со спорными ТМЦ реализовывалась налогоплательщиком только единственному покупателю, с которым уже имелись долгосрочные договорные отношения, сопроводительных документов на ТМЦ в качестве сувенирной продукции в рекламных целях готовая продукция не содержала, реализуемые в комплектации с готовой продукции бокалы каких-либо логотипов, направленных на привлечение внимания к объекту рекламирования, не имели, налоговый орган пришел к обоснованному выводу, что основной критерий рекламы (реализация товара неопределенному кругу лиц неопределенному кругу лиц, направленная на привлечение внимания к объекту рекламирования) в рассматриваемом случае отсутствует.

Передача ТМЦ, имеющих собственные потребительские качества и в силу их наличия относимых к числу товаров стоимостью не более 100 руб., но при этом не отвечающих признакам рекламы, является самостоятельным объектом налогообложения НДС.

(постановление АС Центрального округа от 01.09.2020 по делу № А83-8325/2019
АО "Старокрымский")

Для переноса не учтенных ранее убытков прошлых лет на текущий налоговый период, налогоплательщику необходимо сначала учесть данные убытки в периоде их возникновения

Контрагент налогоплательщика был исключен из ЕГРЮЛ в 2016 г., но дебиторскую задолженность по нему налогоплательщик списал в расходы как безнадежную только лишь в 2018 году. Налоговый орган посчитал это неправомерным и по итогам камеральной проверки доначислил налог на прибыль. По его мнению, корректировка должна была быть произведена путем подачи уточненной налоговой декларации, за 2016 год, а не отражением дополнительных расходов в декларации за 2018 год.

Суд первой инстанции не согласился с налоговым органом исходя из того, что ошибка (искажение) в определении налоговой базы и суммы налога, приведшая к излишней уплате налога, не имеет негативных последствий для казны. Соответственно, исправление такой ошибки (искажения) не посредством подачи уточненной декларации за предыдущий налоговый период, а посредством отражения исправленных сведений в текущей налоговой декларации признается допустимым.

Суд апелляционной инстанции установил, что излишней уплаты налога у налогоплательщика в 2016 году не было, поскольку им был заявлен убыток. Между тем, указал суд, при оценке возможности применения положений абзаца третьего п. 1 ст. 54 НК РФ, необходимо установить факт наличия ошибки как таковой, невозможности определения периода совершения ошибки либо то, что ошибка привелак излишней уплате налога. В рассматриваемом случае,данные условия не соблюдены: организации известен период возникновения убытка – 2016 год (год ликвидации организации), допущенные ошибки не привели к излишней уплате налога.

Однако налогоплательщик дополнительно заявил довод о том, что убыток, отраженный в декларации за 2016 год был перенесен им в расходы последующих периодов, а поэтому отражение спорной суммы безнадежной к взысканию дебиторской задолженности в декларации за 2018 год, а не за 2016 год, никак не повлияло на его налоговые обязательства. При этом в подтверждение указанных доводов, никаких документов налогоплательщик не представил.

В связи с этим суд отклонил и этот довод налогоплательщика, указав следующее.

Налогоплательщик не вправе совершить перенос не учтенных ранее убытков прошлых лет на текущий налоговый период до совершения перерасчета налоговых обязательств в периоде совершения ошибок. При обнаружении ошибок (искажений) в исчислении налоговой базы, относящихся к прошлым налоговым (отчетным) периодам, перенос не учтенных ранее убытков прошлых лет (в рассматриваемом случае - безнадежной к взысканию дебиторской задолженности, подлежащей включению в расходы 2016г.) на текущий налоговый период возможен лишь после совершения перерасчета налоговых обязательств в периодах совершения ошибок.

С учетом изложенного, для переноса не учтенных ранее убытков прошлых лет на текущий налоговый период,налогоплательщику необходимо было учесть данные убытки в периоде их возникновения, то есть в 2016 году (в том числе увеличенную сумму убытков, в связи со списанием безнадежной дебиторской задолженности). Поскольку спорная сумма не была учтена в числе убытков за 2016 год, она и не могла быть перенесена в расходы последующих периодов.

Суд кассационной инстанции оставил апелляционное постановление в силе (без оценки вышеприведенной позиции апелляционной инстанции о переносе убытков).

(постановление АС Поволжского округа от 27.08.2020 по делу № А72-18565/2019
ООО "ЕВРОИЗОЛ")

Платеж, произведенный в рамках переадресации исполнения третьему лицу, не требует наличия договора цессии, так как перемены лиц в обязательстве не происходит

Налогоплательщик на основании писем контрагентов-кредиторов погашал свою задолженность перед ними путем перечисления денежных средств на счета третьих лиц, погашая тем самым одновременно и задолженность указанных контрагентов перед их собственными контрагентами.

Перечисленные суммы учитывались в расходах при исчислении единого налога по УСН.

Налоговый орган в ходе проверки направил налогоплательщику требование о предоставлении договоров уступки права требования (цессии), заключенных с контрагентами, соглашений и уведомлений о переходе прав кредитора к другому лицу. Налогоплательщик ответил, что оформление данных документов не производилось в связи с тем, что исполнение обязательств по уплате третьим лицом в данном случае не является уступкой прав требования (цессии).

Инспекция пришла к выводу о неправомерном включении в состав расходов сумм, оплаченных с расчетного счета налогоплательщика в адрес третьих лиц на основании писем контрагентов с назначением платежа. Данные суммы, оплаченные за товар, оказанные услуги на основании писем, фактически не являются расходами, произведенными налогоплательщиком в результате своей финансово-хозяйственной деятельности.

Налогоплательщик в свою очередь указал на то, что в соответствии со ст. 313 ГК РФ должник может возложить исполнение обязательства на третье лицо, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично. В этом случае кредитор обязан принять исполнение, предложенное за должника третьим лицом. Данные обстоятельства и имели место в расчетах с вышеуказанными назначениями платежа.

Суд рассмотрел спор в пользу налогоплательщика, указав следующее. Достаточным подтверждением воли кредитора на переадресацию исполнения является его письмо с указанием платить третьему лицу. Предъявления каких-либо дополнительных документов не требуется, так как отношения между кредитором и третьим лицом (например, задолженность кредитора перед третьим лицом) не имеют для должника значения.

Предложение кредитора произвести оплату по договору третьему лицу нельзя рассматривать как предложение об изменении договора, а осуществление оплаты третьему лицу - как согласие должника с таким изменением. Поэтому в случае исполнения третьему лицу договорные отношения сохраняются исключительно между должником и кредитором. Третье лицо, в пользу которого осуществляется платеж, не приобретает прав и обязанностей по договору (в том числе права требовать оплаты). Оно осуществляет лишь принятие исполнения, которое прекращает обязательство должника.

Вывод налогового органа об обязательном наличии договора уступки права требования (цессии) является ошибочным Уступка права требования – это перемена лиц в обязательстве. Между тем, оплата третьему лицу не является переменой лиц в обязательстве. Таким образом, оплата третьим лицам на основании писем контрагентов с назначением платежа «за такого-то контрагента» является способом оплаты за товары и услуги, то есть способом исполнения обязательства перед контрагентами. Следовательно, данная сумма правомерно учтена налогоплательщиком в составе расходов.

(решение АС Смоленской области от 04.09.2020 по делу № А62-3049/2020
ООО "Железобетонный мир")