Уважаемые коллеги, добрый день!

В дайджесте № 146 вновь любопытные дела:

Суд не признал кипрских акционеров фактическими получателем дохода в виде дивидендов

Налогоплательщик выплатил двум кипрским акционерам дивиденды за 2013 год и 9 месяцев 2014 года. С выплаченных дивидендов удержан налог по пониженной ставке (5%), предусмотренной СИДН между РФ и Кипром.

В результате анализа движения денежных средств по счетам этих кипрских компаний налоговый орган установил, что полученные дивиденды в течение 1-2 дней перечислялись в адрес других иностранных компаний (в т.ч. на БВО). Было также установлено: 1) отсутствие платежей по счетам кипрских компаний на обеспечение ведения финансово-хозяйственной деятельности (расчеты с юридическими и физическими лицами по договорным обязательствам, связанным с ведением предпринимательской деятельности, перечисления заработной платы, арендных платежей), не связанной с получением дивидендов от налогоплательщика; 2) отсутствие ведения компаниями иной финансово-хозяйственной деятельности, не связанной с получением дивидендов (согласно отчетам о прибыли и убытках и о движении денежных средств, прибыль компаний от основной деятельности в спорный период складывалась из дохода в виде дивидендов и дохода в виде курсовой разницы, иные доходы от операционной деятельности отсутствовали).

По полученной от налоговых органов Кипра информации, единственной активностью кипрских компаний в 2013-2015 гг. являлось владение акциями налогоплательщика. Недвижимости, сотрудников в 2013-2015 гг. компания не имела; право распоряжаться банковскими счетами компаний принадлежало третьему лицу.

На основании этого суд, рассмотревший спор в пользу налогового органа, указал, что установленные налоговым органом обстоятельства свидетельствуют о том, что кипрские компании не являются действительными получателями выплаченных налогоплательщиком дивидендов и введены в структуру владения капиталом с целью создания благоприятных условий в виде возможности применения пониженной ставки налогообложения, предусмотренной СИДН между РФ и Кипром.

Компании, обслуживающие интересы только собственной группы и аффилированных с ней лиц, не могут пользоваться преимуществами международных соглашений об избежании двойного налогообложения в случаях, если получение ими дохода не оправдано с экономической точки зрения.

(решение АС Оренбургской области от 04.03.2020 по делу № А47-11440/2019
АО "Ормет")

Утрата налогоплательщиком почтового уведомления о дате получения налоговым органом налоговой декларации исключила возможность доказывания затягивания сроков камеральной проверки

Налогоплательщик 31.01.2017 направил в налоговый орган по почте декларацию по земельному налогу за 2016 год, которая (по его мнению) была получена налоговым органом уже 06.02.2017.

Акт камеральной проверки этой декларации составлен (датирован) только лишь 27.02.2019. В связи с этим при оспаривании решения налогового органа по итогам проверки этой декларации от 26.04.2019 налогоплательщик (не оспаривая решение по существу) указал на то, что налоговым органом был существенно нарушен срок проведения камеральной проверки этой налоговой декларации, что в силу принципов недопустимости избыточного или неограниченного по продолжительности применения мер налогового контроля влечет незаконность вынесенного по ее результатам решения.

По мнению же налогового органа, спорная налоговая декларация была направлена налогоплательщиком по почте 31.01.2017, но получена налоговой инспекцией 14.11.2018, о чем свидетельствует отметка на самой декларации. Камеральная проверка проведена с 14.11.2018 по 14.02.2019, то есть в соответствии со сроком, установленным п. 2 ст. 88 НК РФ.

При рассмотрении дела в суде налогоплательщик утверждал, что согласно сведениям с сайта Почты России по отслеживанию почтового отправления с почтовым идентификатором 11755605054458, декларация получена налоговым органом 06.02.2017.

Суд не признал данное обстоятельство доказанным, поскольку кроме данной информации о получении (почтовое отправление 06.02.2017 в 15:32 прибыло в место вручения в ОПС Подольск 142108, а 06.02.2017 в 15:33 уже было вручено адресату), на сайте содержалась информация и о том, что 07.02.2017 в 09:42 указанное отправление покинуло сортировочный центр в ОПС Подольск 142126, а 22.03.2017 в 22:06 покинуло место приема в ОПС Москва 117556.

В ответ на запрос арбитражного суда АО «Почта России» сообщило о невозможности представить документы, подтверждающие вручение или возврат данного почтового отправления, в связи с признанием указанного почтового отправления утерянным по вине ОПС Подольск 142108. Кроме того, судом у налогового органа были запрошены реестры входящей корреспонденции и реестры налоговых деклараций за периоды с 06.02.2017 по 10.02.2017, где отсутствуют сведения о какой-либо корреспонденции налогоплательщика.

Между тем, почтовое уведомление, подтверждающее дату и факт вручения почтового отправления адресату, налогоплательщиком не представлено ввиду утраты. Таким образом, поскольку почтовое отправление предусматривало наличие простого уведомления о вручении, при наличии противоречивой информации на сайте Почты России, доказательством получения налоговой декларации 06.02.2017 могло служить почтовое уведомление о вручении корреспонденции, которое представлено не было.

Поскольку отсутствуют доказательства, подтверждающие вручение спорной декларации по земельному налогу за 2016 год 06.02.2017, то выводы о проведении проверки в сроки, существенно превышающие установленные ст. 88 НК РФ, не являются доказанными.

(решение АС Московской области от 02.03.2020 по делу № А41-87896/2019
ООО "Буш Вакуум Руссиа")


ОЦЕНКА TAXOLOGY

Известная проблема с нарушением сроков проведения камеральных проверок несколько курьезно проявила себя с новой стороны, заодно по умолчанию вскрыв тему качества работы «Почты России» и показав актуальность обеспечения сохранности почтовых документов, даже если они, казалось бы, уже не нужны в силу прозрачности движения почтовых отправлений в сетевом информационном ресурсе. В какой-то степени хорошо, что суд стал исследовать этот момент (косвенно подчеркнув его важность), а не ограничился одним лишь типовым привычным аргументом о том, что нарушение процессуальных сроков при проведении мероприятий налогового контроля не является существенным нарушением, влекущим безусловную отмену решения налогового органа, принимаемого по результатам проведения налоговой проверки.

Суд признал необоснованной налоговой выгодой занижение налоговой базы по НДС путем прикрытия операций по реализации золота в слитках операциями по выдаче займов в форме передачи таких слитков

Налогоплательщик (Банк) по договорам займа передавал клиентам-заемщикам драгоценные металлы (золото) в физической форме (с изъятием соответствующих слитков из хранилища Банка). Кроме выдачи займов он также осуществлял реализацию драгоценных металлов клиентам-заемщикам, на основании соответствующих заявок на покупку драгоценных металлов в физической форме с зачислением на их обезличенные металлические счета, открытые в Банке.

Погашение займа осуществлялось путем покупки за денежные средства обезличенного золота (без его передачи в физической форме в хранилище). Банк не включал суммы, эквивалентные стоимости передаваемого по договорам займа золота и начисленных (полученных) процентов, в налоговую базу по НДС, применяя льготу (освобождение от налогообложение) предусмотренную подп. 3 п. 3 ст. 149 НК РФ.

Налоговый орган, проанализировав специальные условия всех заключенных договоров займа в золоте, в том числе особенности получения предмета займа (золота в физической форме) и погашения займа (только путем покупки денежными средствами обезличенного золота), установил, что в действительности Банком осуществлялись операции по продаже организациям драгоценных металлов (золота) с выдачей их в физической форме из хранилища, с отсрочкой платежа в виде предоставления коммерческого кредита и уплатой процентов за пользование денежными средствами – то есть операции по реализации драгоценных металлов (золота) с выбытием из специализированного хранилища, оформление договоров займа, договоров обезличенного металлического счета и договоров купли-продажи производилось исключительно с целью прикрытия реально (фактически) осуществленных операций по реализации золота с выбытием из хранилища для использования освобождения от налогообложения операций займа на основании подп. 3 п. 3 ст. 149 НК РФ в виду невозможности использовать освобождение от налогообложения по подп. 9 п. 3 ст. 149 НК РФ, то есть с целью получения необоснованной налоговой выгоды в виде заведомого занижения налоговой базы и неуплаты НДС.

Суд согласился с таким выводом налогового органа исходя из того, что ст. 149 НК РФ различает банковские операции с драгоценными металлами, которые вне зависимости от фактического перемещения этих драгоценных металлов не подлежат налогообложению НДС (подп. 3 п. 1 ст. 149 НК РФ), и операции банков по реализации драгоценных металлов в слитках, то есть по передаче в собственность драгоценных металлов ЦБ РФ другим банкам или иным лицам (организациям, предпринимателям и гражданам) с выбытием из хранилища драгоценных металлов банка или без такового (путем зачисления обезличенного драгоценного металла на соответствующий счет) – подп. 9 п. 3 ст. 149 НК РФ.

Преодоление установленного подп. 9 п. 3 ст. 149 НК РФ ограничения для освобождения фактически совершенных операций является необоснованной налоговой выгодой в виде умышленного занижения налоговой базы по НДС путем не включения подлежащих налогообложению и не освобождённых от налогообложения операций по реализации золота в слитках.

(решение АС г. Москвы от 05.03.2020 по делу № А40-143296/2019
АКБ "ИНКАРОБАНК")

В целях расчета процентной доли доходов, предоставляющей право на льготные ставки для участников РИП, курсовые разницы подлежат учету в общем составе доходов от реализации товаров, произведенных в рамках РИП

Налогоплательщик в 2017 году являлся участником регионального инвестиционного проекта. По смыслу ст. 284.3 НК (в редакции, действовавшей до 01.01.2018) такой участник имел право на региональные инвестиционные налоговые льготы при условии, что доходы от реализации товаров, произведенных в результате реализации регионального инвестиционного проекта, составляют не менее 90% всех доходов, учитываемых при определении налоговой базы по налогу в соответствии с гл. 25 НК.

Между налоговым органом и налогоплательщиком возник спор о возможности (невозможности) учета курсовой разницы при определении 90%-ной доли доходов от РИП с целью применения пониженной ставки, установленной для участников РИП нормами налогового законодательства.

Налоговый орган, ссылаясь на положения статей 284.3 и 250 НК РФ, счел, что положительная курсовая разница является внереализационным доходом и в целях расчета процентной доли не подлежат учету в составе доходов от реализации товаров, произведенных в рамках РИП.

Суды первой и апелляционной инстанций рассмотрели спор в пользу налогового органа, полагая, что при определении доли доходов от реализации товаров, произведенных в результате реализации РИП с целью применения пониженной ставки, основания для исключения доходов в виде курсовой разницы из состава всех доходов, учитываемых при определении налоговой базы, отсутствуют.

Суд кассационной инстанции отменил акты нижестоящих судов, указав следующее. Для целей применения пониженной налоговой ставки участником РИП значение имеет объективная связь рассматриваемых доходов (расходов) с деятельностью налогоплательщика по производству товаров с использованием заемных средств (в том числе иностранных), включая те случаи, когда определенные доходы (расходы) имели место на стадии инвестирования в товары, производимые в результате реализации РИП, с использованием которых должна осуществляться указанная деятельность.

Иной подход может привести к невозможности применения пониженной налоговой ставки участником РИП на стадии осуществления инвестиций и к ограничению области применения пониженной ставки налога только прибылью от реализации товаров (работ, услуг), что не вытекает из положений п. 1 ст. 284 НК РФ и не соответствует целям поощрения, государственной поддержки инвестиций.

Аналогичный правовой подход по применению общих положений п. 1 ст. 284 НК РФ (в редакции до 01.01.2018), связанных с применением льготных ставок в особых экономических зонах, изложен в определении СКЭС ВС от 02.11.2017 № 306-КГ17-9355, согласно которому для целей применения пониженной налоговой ставки значение имеет объективная связь рассматриваемых доходов (расходов) от курсовой разницы с деятельностью налогоплательщика, обуславливающей применение льготной ставки, включая те случаи, когда определенные доходы (расходы) имели место на стадии инвестирования в объекты, с использованием которых должна осуществляться указанная деятельность.

(постановление АС Восточно-Сибирского от 11.03.2020 по делу № А58-6065/2019
ООО "Эльгауголь")

Принятие налоговым органом отчетности по УСН само по себе не может рассматриваться как подтверждение права на применение данной системы налогообложения

Налоговым органом были приняты решения о приостановлении операций по счетам налогоплательщика в банке в связи с непредставлением деклараций по НДС и налогу на прибыль.

Оспаривая эти решения, налогоплательщик указывал на то, что он правомерно применяет УСН (а не общий режим налогообложения) ввиду того, что налоговым органом принята его налоговая отчетность по упрощенной системе налогообложения.

При рассмотрении дела установлено, что налогоплательщиком при государственной регистрации его как юридического лица уведомление о переходе на УСН не подавалось. В более поздние сроки уведомление о желании налогоплательщика перейти на УСН в адрес налоговых органов также не поступало.

Тем не менее, налогоплательщик ссылался на Обзор практики рассмотрения судами дел, связанных с применением глав 26.2 и 26.5 НК РФ, утвержденного Президиумом ВС РФ от 04.07.2018, о том, что если хозяйствующий субъект выразил свое волеизъявление использовать УСН, фактически применяя этот специальный налоговый режим (сдавал налоговую отчетность, уплачивал авансовые и налоговые платежи), то налоговый орган утрачивает право ссылаться на неполучение уведомления о переходе на УСН (получение уведомления с нарушением срока).

Суд отклонил ссылку налогоплательщика на этот Обзор практики и рассмотрел спор в пользу налогового, подчеркнув следующее.

Верховный Суд РФ в своем Обзоре говорит о том, что налогоплательщики обязаны подавать уведомление о переходе на УСН в установленные законом сроки, но если налоговый орган длительное время не предпринимал никаких действий, а именно - не требовал представления налоговой отчетности, не приостанавливал операции по счетам, взыскивал налоги, то он не имеет права уже ссылаться на положения подп.19 п. 3 ст.346.12 НК РФ.

В данном же случае, налоговый орган оперативно и своевременно приостановил операции по счетам налогоплательщика, не допуская длительного бездействия по применению предусмотренных НК РФ мер в отношении налогоплательщиков, не сдавших налоговые декларации по общей системе налогообложения (и не уведомивших о применении упрощенной системы). Более того, налоговый орган не совершал действий, которые бы по сути свидетельствовали об одобрении действий налогоплательщика (факт приема первой отчетности по УСН таким одобрением не является в силу п. 4 ст. 80 НК РФ). То есть, в данном конкретном случае позиция Обзора ВС РФ, на которую ссылается налогоплательщик, на него не распространяется.

(решение АС г. Москвы от 26.02.2020 по делу № А40-286228/2019
ООО "ИННОВАЦИОННЫЕ РЕШЕНИЯ")

Земельный участок, входящий в состав имущества многоквартирного дома, не облагается земельным налогом, в том числе и в случае нахождения на нем более одного такого дома

Налогоплательщику на праве собственности с 22.12.2015 по 21.09.2017 принадлежал земельный участок. В этот период на нем возводились три многоквартирных дома.

09.06.2016 было зарегистрировано право собственности одного из лиц на нежилое помещение в одном из этих домов. По мнению налогоплательщика, с указанной даты спорный земельный участок не подлежит обложению земельным налогом на основании подп. 6 п. 2 ст. 389 НК РФ как относящийся к общему имуществу многоквартирного дома.

По мнению же налогового органа, оснований для исключения земельного участка из состава объектов обложения земельным налогом не имеется, так как на земельном участке расположен не один многоквартирный дом, земельный участок под каждым многоквартирным домом не разграничен, в связи с чем отнести такой участок к общему имуществу конкретного многоквартирного дома невозможно. В подтверждение своей позиции налоговый орган сослался на разъяснения, содержащиеся в письме Минэкономразвития России от 05.10.2017 № Д23и-5777 «О применении статьи 40 Закона № 218-ФЗ «О государственной регистрации недвижимости», доведенном до налоговых органов ФНС России письмом от 25.10.2017 № БС-4-21/21517 «Об условиях признания земельного участка входящим в состав общего имущества многоквартирного дома для применения подп. 6 п. 2 ст. 391 НК РФ».

С такой позицией налогового органа согласился суд первой инстанции, решение которого было отменено в апелляции.

По мнению апелляционного суда, вышеприведенное толкование подп. 6 п. 2 ст. 391 НК РФ представляется противоречащим буквальному содержанию этой нормы, а также указанным ранее официальным разъяснениям, в силу которых исключение земельного участка из объектов обложения земельным налогом обусловлено моментом регистрации права собственности первого лица на любое из помещений в многоквартирном доме вне зависимости от иных обстоятельств, в том числе, от общего количества таких домов на земельном участке. Отнесение земельного участка к общей долевой собственности собственников помещений одного многоквартирного дома или нескольких многоквартирных домов для целей обложения этого земельного участка земельным налогом значения не имеет.

При этом разъяснения, содержащиеся в письме Минэкономразвития России от 05.10.2017 № Д23и-5777, не имеют отношения к порядку налогообложения земельным налогом и не подлежат применению при рассмотрении настоящего спора. Возможность применения положений подп. 6 п. 2 ст. 389 НК РФ к земельному участку меньшей площади (необходимому для эксплуатации одного многоквартирного дома) налоговым органом не подтверждена, в связи с чем правомерность действий налогоплательщика по исключению из объектов налогообложения всего земельного участка не опровергнута.

(постановление АС Уральского округа от 27.02.2020 по делу № А76-55/2019
ООО "СК "Никс")