Уважаемые коллеги, добрый день!
В дайджесте № 142 очередная подборка любопытных налоговых дел – Вашему вниманию:

Суд признал неправомерным неисчисление налога с процентов, выплаченных кипрскому займодавцу, ввиду отсутствия у последнего фактического права на доход в отношении них

В 2008 и 2011 году налогоплательщик (заемщик) заключил несколько договоров займа с иностранной компанией (БВО). В 2012 году права требования по этим займам были уступлены кипрской компании. В 2015 году кипрская компания выдала налогоплательщику еще один заем (за счет привлеченных средств).

В 2015 году налогоплательщик выплатил кипрской компании проценты по займам на ее счет в латвийском банке. Налог с дохода у источника при этом не удерживался на основании ст. 11 СИДН между РФ и Кипром.

Налоговый орган в ходе проверки установил, что кипрская компания обладает признаками технической компании и не имеет фактического права на доход в отношении полученных от налогоплательщика процентов. Соответственно, применение ст. 11 СИДН между РФ и Кипром было признано неправомерным, налогоплательщику доначислен налог на доходы иностранных организаций.

Возражая против доначислений, налогоплательщик указывал, что полученные кипрской компанией денежные средства хотя и перечисляются в адрес компании из Белиза, однако такие перечисления не носят технический характер, а выполнены в рамках обязательств кипрской компании.

Кроме того, налоговый орган, делая вывод об отсутствии у кипрской компании статуса конечного бенефициара, обязан был установить лицо или лиц, которые являются действительными конечными бенефициарами спорных денежных средств, и произвести налогообложение исходя из действительного экономического смысла произведенной операции. К тому же установленные налоговым органом иностранные компании, которым перечисляются денежные средства от компаний из Кипра и Белиза и далее по цепочке, являются резидентами государств, с которыми у РФ заключены Соглашения об избежании двойного налогообложения.

Суд соглался с отсутствием у кипрской компании статуса фактического получателя дохода, отметив, что из представленных материалов не следует, что полученный от налогоплательщика процентный доход остался в распоряжении кипрской компании, был распределен между ее акционерами или в отношении него акционерами было принято решение об ином его использовании.

Доводы налогоплательщика о необходимости установления налоговым органом конечных бенефициарных собственников спорных денежных средств и обязанности налогового органа произвести налогообложение исходя из действительного экономического смысла произведенной налогоплательщиком операции не основаны на нормах действующего налогового законодательства РФ.

(решение АС Кемеровской области от 31.01.2020 по делу № А27-19216/2019
ООО "НПЗ Северный Кузбасс")

Суд признал правомерным истребование данных о детализации звонков (биллинга) для их сопоставления с данными предоставленными третьим лицом в ходе его налоговой проверки

В ходе выездной проверки третьего лица налоговый орган 30.10.2018 на основании ст. 93.1 НК РФ направил налогоплательщику требование о представлении документов (информации), а именно: «сведения о детализации звонков (исходящие и входящие) абонентов (по перечню абонентских номеров, указанных в требовании) за 14.10.2015 с указанием номеров, с которых происходило соединение у абонента, даты и времени звонка, его продолжительности и стоимости» (данные биллинга), указав, что данные сведения необходимы для проверки данных биллинга, предоставленных проверяемым третьим лицом.

Налогоплательщик отказал в предоставлении сведений, указав на отсутствие правовых оснований для запроса данной информации, поскольку указанный в требовании период находится за пределами трехлетнего срока (установлен ст. 64 Федерального закона от 07.07.2003 № 126-ФЗ «О связи»). За этот отказ он был привлечен к ответственности по п. 2 ст. 126 НК РФ в виде штрафа в размере 10 тысяч рублей.

При оспаривании требования и штрафа в суде налогоплательщик указал на то, что истребованная налоговым органом детализация звонков составляет тайну телефонных переговоров, доступ к которой органичен и предоставляется только на основании решения суда по запросу правоохранительных органов в рамках осуществления оперативно-розыскной деятельности, в связи с чем, у налогового органа отсутствует право на истребование указанной информации.

По мнению же налогового органа, детализация звонков (данные биллинга) не составляют тайну телефонных переговоров, поскольку: 1) эти данные в виду отсутствиях их идентификации и персонализации относятся к информации ограниченного доступа, право на получение которой предоставлено, в том числе и налоговым органам, 2) целью получения данных биллинга является не раскрытие и использование персональной информации о физических или юридических лицах – абонентах, а проверка правильности учета расходов по передаче голосового трафика проверяемого налогоплательщика.

При рассмотрении дела установлено, что в ходе налоговой проверки вышеназванного третьего лица выявлены факты задвоения записей по исходящему трафику по вызовам в Республику Азербайджан (вызовы с идентичными сведениями по времени и продолжительности по различным номерам). С целью проверки указанных фактов задвоения налоговый орган направил налогоплательщику, являющемуся оператором связи, требование о представлении данных биллинга по абонентам перечисленным в расшифровке по расходам на исходящий трафик предоставленной проверяемым лицом.

Суд рассмотрел спор в пользу налогового органа, исходя из того, что сами по себе данные биллинга, без привязки к конкретным абонентам, являются обезличенной информацией, касающейся исключительно объема и стоимости услуг связи, которые без дополнительной информации оператора связи не позволяют идентифицировать конкретного абонента, в связи с чем, не составляют тайну телефонных переговоров, поэтому на полученные данных биллинга не распространяется дополнительные ограничения установленные статьей 63 Закона о связи и статьей 9 Закона об ОРД.

(решение АС г. Москвы от 27.01.2020 по делу № А40-272737/2019
ПАО "Вымпелком")



Неоднократное продление сроков рассмотрения материалов налоговой проверки может быть признано незаконным

Налоговый орган при рассмотрении материалов выездной проверки в общей сложности 6 раз продлевал срок их рассмотрения на месяц. Каждый раз в качестве причины продления указывалось одно и то же основание – необходимость проверки обоснованности доводов налогоплательщика, изложенных в возражениях на акт выездной налоговой проверки, в том числе о нарушении налоговым органом процессуальных норм права и изучения документов, представленных налогоплательщиком с возражениями еще до первого продления.

Налогоплательщик обжаловал 4 последних по времени решения о продлении рассмотрения материалов проверки. По его мнению, неоднократное отложение срока рассмотрения материалов налоговой проверки противоречит положениям п.1 ст.101 НК РФ.

Суд первой инстанции согласился с налогоплательщиком, указав, что из буквального толкования третьего предложения п.1 ст.101 НК РФ следует однозначный вывод о том, что срокрассмотрения материалов налоговой проверки и вынесения соответствующего решения может быть продлен только на один месяц. Данное положение закона означает, что налоговый орган вправе либо однократно продлить срокрассмотрения материалов налоговой проверки сразу на один месяц,после чего обязан принять решение по существу, либо вправе продлевать такой срок неоднократно (на 5 дней, на 10 дней и т.п.), но при условии, что общий срок, на который продлится рассмотрение материалов налоговой проверки, не превысит один месяц.

При этом, непосредственно в п.1 ст.101 НК РФ не определены и не указаны основания или их критерии для продления срокарассмотрения материалов налоговой проверки и вынесения соответствующего решения, что означает право налогового органа осуществить такое продление, исходя их конкретных обстоятельств и материалов. Однако четко и конкретно указан максимальный срок продления.

Апелляционная коллегия также признала неоднократное продление рассмотрения материалов проверки неправомерным, отметив, что по сути налоговый орган в течение 4 месяцев давал оценку изначально поступившим возражениям налогоплательщика. Возражения касались форм, методов, способов получения документов, информации при проведении выездной проверки, возражений по существу вменяемого обществу правонарушения, выразившегося в уменьшении своих налоговых обязательств путем «дробления бизнеса», возражения по расчету налоговых обязательств.

Кроме того, суды сослалилсь на позицию КС РФ, изложенную в Определении от 28.02.2017 № 239-О, о том, что положения ст.101 НК РФ содержат определенные ограниченные сроки и основания для продления срока проведения налоговой проверки, разграничивая продление срока рассмотрения материалов налоговой проверки на основании п. 1 указанной статьи и сроки проведения дополнительных мероприятий налогового контроля по п. 6 данной статьи. Соответственно, оспариваемое законоположение, ограничивающее право налогового органана продление срока рассмотрения материалов налоговой проверки месячным сроком, направлено на защиту прав налогоплательщика от необоснованно длительного вмешательства налогового органа в его хозяйственную деятельность.

(постановление 19 ААС от 04.02.2019 по делу № А36-9733/2019
ООО "Эльта Инвест")


ОЦЕНКА TAXOLOGY

Неожиданно позитивный пример разрешения в пользу налогоплательщика спора, связанного с нарушением налоговыми органами процедурных норм НК РФ (и, в частности, сроков отдельных процедур). Интересы налогоплательщика при многократном и фактически безосновательном продлении рассмотрении материалов проверок нарушаются тем, что он ставится в положение правовой неопределенности относительно спорных налоговых обязательств и этим значительно ухудшается его материальное положение увеличением периода начисления пени за неуплату налога (двукратная ставка), а также увеличением расходов на оплату квалифицированной юридической помощи. Примечательно, что суд первой инстанции напомнил налоговому органу и о необходимости соблюдения писем ФНС, и на то, что право на продление срока рассмотрения материалов проверки «установлено не просто так».

Учли суды и то, что сроки, установленные п. 1 ст. 101 НК, фактически включаются в общую совокупность сроков на принудительное взыскание налога (то есть их несоблюдение не влечет изменения порядка исчисления сроков на принятие мер по взысканию налога, пеней, штрафа в принудительном порядке). Но последствия этого довода в данном случае можно будет узнать при возникновении отдельного судебного процесса.



Суд отказал во взыскании с налогового органа убытков в виде неполучения процентов по депозиту, решив, что действия налогоплательщика направлены на искусственное взыскание с налогового органа упущенной выгоды

В связи с неисполнением требований об уплате налога в установленные сроки налоговым органом в соответствии со ст.ст. 46 и 76 НК вынесены решения о взыскании налога от 18.03.2019 и от 21.04.2019, а также решения о приостановлении операций по счетам налогоплательщика от 20.03.2019 и от 21.04.2019.

В дальнейшем налоговым органом установлено исполнение налогоплательщиком обязанности по уплате налога, после чего решения о приостановлении операций по счетам налогоплательщика отменены 31.05.2019.

Между тем, еще 24.04.2019 налогоплательщик подал в Сбербанк заявление о размещении своих денежных средств в размере 40 млн. руб. на депозит с целью получения процентов.

Банк отказал налогоплательщику в размещении вклада на заявленных условиях, и последний решил, что у него возникли убытки в виде упущенной выгоды, которые подлежат возмещению налоговым органом.

Суд отказал во взыскании заявленной суммы убытков, исходя из недоказанности факта несения убытков в определенном размере, причинно-следственной связи между убытками и действиями налогового органа, а также наличие вины налогового органа.

Суд отметил, что, будучи осведомленным по состоянию на 24.04.2019 о принятых налоговым органом решениях о приостановлении операций по его расчетным счетам в банках, налогоплательщик тем не менее подал в этот же день в Сбербанк заявление о размещении денежных средств компании в размере 40 млн. руб. на депозитном счете.

Указанные действия налогоплательщика направлены на искусственное взыскание с налогового органа упущенной выгоды в виде неполученных доходов от размещения денежных средств, а причинно-следственная связь между действиями налогового органа и последствиями, наступившими для налогоплательщика в результате таких действий, отсутствует.

Кроме того, вынесенные налоговым органом в отношении налогоплательщика решения о взыскании налога, решения о приостановлении операций по счетам налогоплательщиком в вышестоящем налоговом органе и в суде не обжаловались. Налогоплательщиком не доказано, что размещение депозитов являлось обычной хозяйственной деятельностью юридического лица.

(решение АС г. Москвы от 30.01.2020 по делу № А40-245357/2019
АО "БОЛЬШЕВИЧКА")

Декларация по НДС не разделяет суммы НДС налогового агента, уплачиваемые по общим правилам, и суммы налога к уплате, которые налогоплательщик исчисляет, но не уплачивает в текущем периоде

Между налогоплательщиком (агент) и иностранным контрагентом (принципал) был заключен агентский договор, при исполнении которого агентом (перечисление денежных средств принципалу) этот агент нес обязанности налогового агента по НДС.

В январе 2019 налогоплательщик представил декларацию по НДС, согласно которой по разделу 2 был исчислен НДС к уплате. Но фактически эта сумма им в установленный срок уплачена не была, поскольку он еще не перечислил соответствующие денежные средства иностранному принципалу. В связи с этим налоговый орган выставил требования об уплате налога, а затем вынес решения о взыскании налога, которые стали предметом оспаривания в суде.

Налогоплательщик исходил из того, что в соответствии с абз. 2 п. 4 чт. 174 НК РФ обязанность агента по удержанию и перечислению в бюджет НДС наступает в момент перечисления денежных средств в адрес иностранной организации, для которой налогоплательщик выполняет роль налогового агента. Налоговый орган не вправе взыскивать НДС в данной ситуации, потому что момент уплаты НДС ещё не наступил, а, следовательно, обязанность по его уплате у налогоплательщика отсутствует.

Тем не менее, суд рассмотрел спор в пользу налогового органа, исходя из того, что факт отражения налогоплательщиком в налоговой декларации суммы НДС к уплате за прошедший период автоматически влечёт применение общих правил уплаты НДС по п. 1 ст. 174 НК РФ, поскольку декларация по НДС не разделяет суммы НДС налогового агента, уплачиваемые по общим правилам, и суммы налога к уплате, которые налогоплательщик исчисляет, но не уплачивает в текущем периоде на основании того, что денежные средства иностранной организации ещё не перечислены.

Суд отметил, что налогоплательщику надлежало представить в налоговый орган декларацию без заполнения раздела № 2. Спорная ситуация возникла не из-за неправомерных действий и решений налогового органа, а вследствие представления налогоплательщиком в налоговый орган неверно заполненной декларации по НДС. Поскольку налоговый орган не вправе самостоятельно изменять данные в представленной декларации на основании п.1 ст.80 НК РФ, а налогоплательщиком уточнённая декларация не представлялась, то налоговый орган, исходил из тех данных, которые указаны налогоплательщиком в декларации.

Таким образом, при выставлении требования и принятия решения о взыскании налога налоговый орган действовал в строгом соответствии с положениями НК РФ.

(решение АС г. Москвы от 29.01.2020 по делу № А40-271326/2019
ООО "Центр лицензирования "ЭКРАН")



Суд признал, что применение контрагентом в счете-фактуре расчетной ставки НДС вместо обычной не препятствует принятию налогоплательщиком соответствующей суммы к вычету

Налогоплательщик (займодавец) получил от заемщика в качестве отступного по займу недвижимое имущество. При этом НДС в счете-фактуре выделен не был, поскольку заемщик исходил из того, что передача имущества в качестве отступного по заемному обязательству не облагается НДС.

После того, как судами (включая ВС) позиция заемщика была признана неправомерной, он выставил налогоплательщику корректировочные счета-фактуры на переданное в счет отступного имущество. При этом общая стоимость недвижимого имущества не изменилась, однако выделен НДС, размер которого определён по расчётной налоговой ставке 18/118 и составил 14 261 419 руб.

По мнению инспекции, налогоплательщиком неправомерно включен в состав налоговых вычетов НДС, предъявленный контрагентом за переданное имущество, так корректировочные счета-фактуры составлены с нарушением установленного порядка, и содержат неверную цену приобретения и сумму НДС. В данном случае налог подлежит определению сверх цены приобретённого имущества, что согласуется с выводами Верховного Суда РФ из Определения от 31.01.2017 № 309-КГ16-13100.

Кроме того, налоговый орган сослался на согласованность действий налогоплательщика и его контрагента, направленных на незаконное возмещение НДС, поскольку они являются взаимозависимыми лицами, причем контрагентом налог в бюджет не исчислен и не уплачен, более того, и не будет уплачен в дальнейшем, поскольку он признан несостоятельным.

При рассмотрении дела было установлено, что контрагенту на стоимость отступного НДС начислен по ставке 18% в размере 16 828 475 руб., в то время как в корректировочных счетах-фактурах этот налог исчислен по ставке 18/118 и составил 14 261 419 руб.

Суд согласился с налоговым органом в том, что отражение в корректировочных счетах-фактурах уменьшенной стоимости недвижимого имущества на сумму налога, а также выделение НДС, размер которого определён по расчётной налоговой ставке 18%/118% в сумме 14 261 419руб., следует признать ошибочным.

Тем не менее, суд рассмотрел спор о правомерности вычета по НДС в пользу налогоплательщика, исходя из того, что сумма заявленного налогоплательщиком вычета (14 261 419 руб.) не превышает сумму доначисленного его контрагенту налога (16 828 475 руб.).

(решение АС Пермского края от 27.01.2020 по делу № А50-31197/2019
ООО "Позитрон")