Уважаемые коллеги, добрый день!
В нашем дайджесте № 100 обращаем внимание на любопытные налогово-правовые вопросы в судебной практике:

Сделка с векселедателем по обмену его старых векселей на новые не является их реализацией и, соответственно, не относится к контролируемым сделкам для целей представления соответствующего уведомления

Налогоплательщик (векселедержатель) в 2014 году заключил со своей дочерней компанией договор мены векселей, по которому он передал этой компании ее 10 собственных векселей на сумму 1,7 млрд.руб., а взамен получил 1 ее собственный вексель на эквивалентную сумму.

Налоговый орган пришел к выводу о том, что в результате мены произошла реализация и поскольку данная сделка является контролируемой, она должна была быть отражена налогоплательщиком в уведомлении о контролируемых сделках. Поскольку этого не было сделано, по мнению налогового органа, векселедержатель обоснованно привлечен к ответственности по ст. 129.4 НК РФ в виде штрафа в сумме 5000 руб.

Между тем, по мнению налогоплательщика, операция мены в рассматриваемом случае не имела целью реализацию векселей, а была направлена на переоформление долгового обязательства путем передачи векселедателю 10 векселей, срок платежа по которым наступил, и получения взамен "нового" векселя номинальной стоимостью, равной стоимости 10 указанных векселей.

Суды согласились с позицией налогоплательщика, исходя из того, что в рассматриваемом случае векселя не выступают в качестве товара, отсутствует их реализация в качестве ценных бумаг; при передаче векселедателю спорных векселей, по которым наступил срок платежа, имело место фактическое предъявление векселедержателем векселей к погашению; выдача нового векселя является способом платежа по указанным векселям; оплаченные векселя исключаются из гражданского оборота и не могут быть переданы другим лицам (по индоссаменту); пролонгация прежнего вексельного обязательства не повлекла изменения у векселедержателя налоговой базы по налогу на прибыль; ни у налогоплательщика, ни у его контрагента выручки не возникло.

В рассматриваемом случае осуществлен платеж по векселям, по которым истек срок платежа (но еще не истек срок вексельной давности), посредством выдачи нового векселя, что не противоречит положениям гражданского законодательства.

В связи с изложенным суды пришли к выводу об отсутствии у налогоплательщика обязанности по включению спорной сделки в уведомление о контролируемых сделках.

(постановление АС Западно-Сибирского округа от 07.11.2018 по делу № А27-20884/2017,
АО "УК "Кузбассразрезуголь")

Суд признал обоснованным требование налогоплательщика о возмещении убытков в виде упущенной выгоды от неполучения процентов по депозитам в связи с незаконным приостановлением налоговым органом операций по его счетам

Налогоплательщиком 01.08.2016 внесен в бюджет авансовый платеж по налогу на имущество за II квартал 2016 года. Несмотря на это 09.08.2016 налогоплательщику направлено требование ИФНС об уплате налога на имущество, а 02.09.2016 вынесены решения о приостановлении всех расходных операций по банковским счетам, которые были исполнены банками.

При этом 02.09.2016 налогоплательщик направил в банки заявки на размещение депозитов, однако в связи с приостановлением операций по счетам с учетом положений статьи 76 НК РФ в открытии депозитов ему было отказано.

Обеспечительные меры были отменены лишь 05.09.2016. Незаконность действий ИФНС 30.09.2016 признана Управлением ФНС, которое подтвердило, что налог был уплачен в срок, и основания для начисления пени и применения обеспечительных мер отсутствовали.

В связи с этим налогоплательщик обратился в суд с заявлением о взыскании с РФ в лице ФНС убытков, возникших по вине незаконных действий налоговых органов. Это убытки в виде неполученной выгоды в виде процентов, которые налогоплательщик мог бы получить от размещения в банках депозитов в период со 2 по 5 сентября 2016 года.

Налоговый орган, возражая против взыскания убытков указывал на то, что достоверно зная об отсутствии недоимки, налогоплательщик не принял соответствующих мер по урегулированию спора, поскольку не обратился в ИФНС с заявлением об отмене решения о приостановлении операций по счетам. Отсутствует причинно-следственная связь между принятием налоговым органом решения о приостановлении операций по счетам в банках и неполучением налогоплательщиком прибыли от размещения депозитов.

При рассмотрении дела было установлено, что размещение депозитов на спорных счетах производилось до и после 2016 года, то есть действия налогоплательщика не были связаны с приостановлением операций на банковских счетах и не ставили целью создания возможности для предъявления убытков бюджету. Размещение депозитов являлось обычной хозяйственной деятельностью юридического лица. Банками подтверждено, что остатки денежных средств были достаточны для заключения депозитных договоров в указанных размерах.

Рассматривая спор в пользу налогоплательщика, суд указал, что налоговый орган не представил доказательств отсутствия своей вины в незаконном приостановлении операций по банковским счетам, а также того, что налогоплательщик проявил неосмотрительность, поскольку не проверил причины выставления требования об уплате налога. При выявленном в настоящем деле добросовестном поведении налогоплательщика несогласованность действий государственных органов, в частности ИФНС, в чьи полномочия входит администрирование и учет обязательных платежей, в том числе по налогам, не должна приводить к нарушению прав налогоплательщика.

(постановление АС Уральского округа от 19.10.2018 по делу № А47-11579/2017,
ООО "Метро Кэш энд Керри")


ОЦЕНКА TAXOLOGY

Данное дело является тем редким случаем, когда налогоплательщику удается взыскать с налогового органа причиненные убытки, что бывает непросто сделать и в гражданско-правовых отношениях, а в налоговых – тем более. Данное дело выделяется и тем, что убытки представляли собой по сути не реальный ущерб, а упущенную выгоду, обосновать которую особенно сложно. Известны случаи, когда, например, налогоплательщик добивался успеха в СК ЭС ВС по вопросу о признании незаконной блокировки его счетов, но затем спотыкался на взыскании убытков, причиненных такой блокировкой (дело № А40-168230/2015). Для полноты картины в качестве примера безуспешного взыскания убытков из последних дел можно назвать и дело № А32-39771/2017, где налогоплательщик также пытался взыскать убытки, причиненные отказом в размещении депозита.

После исполнения договора, в составе цены которого отсутствовал НДС, стороны не вправе дополнительным соглашением изменить структуру цены, выделив НДС по расчетной ставке

Между налогоплательщиком (исполнитель), применявшим УСН, и госорганом в декабре 2012 года был заключен госконтракт на выполнение работ до декабря 2014 года. НДС в стоимости работ предусмотрен не был.

По итогам выездной проверки за 2013-2015 гг. налоговый орган пришел к выводу, что налогоплательщик утратил право на применение УСН с 2014 года, в связи с чем по операциям, осуществленным во исполнение данного контракта, налогоплательщик обязан был исчислить НДС по ставке 18%.

Между тем за 2,5 месяца до составления акта выездной проверки стороны госконтракта заключили дополнительное соглашение от 03.02.2017, которым выделили в составе цены НДС (по расчетной ставке).

Соответственно, суть спора свелась к обоснованности применения налоговым ставки НДС именно 18%.

Рассматривая спор в пользу налогового органа, суды учли, что все первичные документы, представленные налогоплательщиком (счета-фактуры, акты выполненных работ, платежные поручения) не содержат выделенных сумм НДС.

Кроме того, учитывая, что в силу статей 450, 452 ГК РФ внесение изменений возможно только в действующий договор, суды отклонили довод налогоплательщика о самой возможности заключения дополнительного соглашения 03.02.2017 к государственному контракту в период действия гарантийных обязательств.

Таким образом, поскольку государственным контрактом от 24.12.2012 и всеми первичными документами, оформленными в связи с его исполнением, подтверждается отсутствие в составе цены НДС по операциям, осуществленным во исполнение данного контракта, налогоплательщик обязан был исчислить НДС по ставке 18 % от размера установленной цены контракта, а также учесть данную сумму при исчислении налога на прибыль организаций.

(постановление АС Восточно-Сибирского округа от 23.10.2018 по делу № А58-9294/2017,
ООО "Север+Восток")

Корректировка базы по налогу на прибыль в связи с начислением (доначислением) выплат в пользу работников является новым фактическим обстоятельством, а не ошибкой в понимании ст. 54 НК РФ

Налогоплательщик в 2012 и 2013 гг. скорректировал суммы выплат в пользу работников, признанных в качестве события после отчетной даты, и отнес суммы этих выплат на финансовые результаты 2011 и 2012 гг. соответственно. Для целей налогообложения прибыли в 2011 и 2012 гг. им учтены суммы выплат в пользу работников, осуществленные в 2012 и 2013 гг. (в период между отчетной датой и датой составления годового отчета).

По мнению налогового органа, налогоплательщик неправомерно отнес корректировки расходов в виде выплат в пользу работников на предшествующие периоды, поскольку в силу положений п. 4 ст. 272 НК РФ соответствующие выплаты (корректировки) должны признаваться в качестве расходов в момент их начисления – т.е. в 2012 и 2013 гг. соответственно (по дате начисления).

По мнению налогоплательщика, данные расходы относятся исключительно к 2011-2012 гг., поскольку представляют собой корректировку начислений за соответствующие периоды.

Суды рассмотрели спор в пользу налогового органа, исходя из того, что корректировка выплат работникам осуществлена в 2012 и 2013 годах соответственно, что в силу положений п. 4 ст. 272 НК РФ означает необходимость признания соответствующих сумм выплат в пользу работников в качестве расходов, учитываемых в целях налогообложения прибыли в отчетных (налоговом) периодах (периоде) 2012 и 2013 годов.

Суды признали несостоятельным довод налогоплательщика относительно возможности применения в рассматриваемой ситуации положений статьи 54 НК РФ.

Отражение операции по доначислению спорных выплат в бухгалтерском учете в 2012 и 2013 гг. не может рассматриваться как обнаружение ошибок (искажений) в исчислении налоговой базы за 2011, 2012 гг., поскольку в эти периоды налогоплательщик вел налоговый учет без ошибок на основании имеющихся первичных документов. Последующее «выявление» документов по выплатам в пользу работников не является ошибкой для целей применения статьи 54 НК РФ.

По состоянию на 31.12.2011 и 31.12.2012 счета по учету заработной платы не содержали информацию о суммах корректировок выплат, осуществленных налогоплательщиком в 2012 и 2013 гг. (в период между отчетной датой и датой составления годового отчета). Таким образом, учет начисления сумм выплат в налоговом учете 2011 и 2012 гг. неправомерен, поскольку по состоянию на 31.12.2011 и 31.12.2012 соответственно отсутствует факт начисления (корректировка) налогоплательщиком выплат своим работникам.

Судья ВС согласилась с выводами нижестоящих судов и отказала налогоплательщику в передаче его жалобы на рассмотрение СК ЭС ВС.

(отказное определение ВС РФ от 06.11.2018 по делу № А40-153382/2016,
ПАО "Сбербанк России")

Право АО на возврат излишне уплаченного НДФЛ с доходов в виде дивидендов (которые фактически не были получены акционерами) связано не с возвратом банком дивидендов на расчетный счет АО, а с неполучением дохода акционерами в налоговом периоде

Налогоплательщик (АО) направил в налоговый орган заявление о возврате излишне уплаченного НДФЛ, удержанного им в качестве налогового агента при начислении дивидендов своим акционерам. Излишняя уплата налога образовалась в связи с удержанием НДФЛ с дивидендов, выплачиваемых акционерам, перечислением его в бюджет и дальнейшим неполучением акционерами указанных дивидендов (дохода) в налоговом периоде (например, по причине некорректного указания реквизитов для их зачисления).

Налоговый орган обосновал отказ в возврате излишне уплаченного налога тем, что подтвердить переплату по НДФЛ не представляется возможным, так как АО не представлены платежные документы, подтверждающие возврат банком на счет АО невостребованных акционерами сумм дивидендов.

При рассмотрении дела было установлено, что АО до определенного момента не направляло в банк поручения на возврат невыплаченных в 2014 г. сумм дивидендов за 2013 г., а банк продолжал осуществлять мероприятия по поиску их получателей/уточнению реквизитов. В связи с этим платежные документы, подтверждающие возврат невыплаченных сумм дивидендов от банка на расчетный счет АО, налоговому органу не представлялись. По мнению налогового органа, непредставление Обществом документов, подтверждающих возврат на его банковский счет невостребованных акционерами дивидендов, препятствует установлению как самого факта излишней уплаты налога, так и ее размера.

Суд не согласился с налоговым органом, указав, что ни нормы части первой НК РФ, ни непосредственно глава 23 НК РФ не содержат положений, которые ставили бы право на возврат излишне уплаченной суммы НДФЛ с дивидендов в зависимость от такого обстоятельства.

Право налогового агента на возврат излишне уплаченного НДФЛ с доходов в виде дивидендов связано не с фактом возврата Банком дивидендов на его расчетный счет, а с отсутствием факта получения дохода акционерами в налоговом периоде, при этом НДФЛ с указанного дохода был исчислен и уплачен в бюджет.

(решение АСГМ от 13.11.2018 по делу № А40-153130/2018,
ПАО "Газпром")

Отсутствие возможности пользования основным средством в связи с необходимостью его истребования у третьего лица, а также наличие неподтвержденных планов по его продаже не является основанием для его учета налогоплательщиком в качестве товара

По итогам камеральной проверки налоговый орган установил, что налогоплательщик неправомерно исключил в мае 2017 года из состава основных средств со счета 01 «Основные средства» бухгалтерского учета имущество (два комплекса холодильных камер), переданное в марте 2014 учредителем в счет оплаты доли в уставном капитале, с переводом на счет 41 «Товары» с момента получения данного имущества путем проведения исправительной проводки в бухгалтерском учете. Указанное нарушение повлекло занижение налоговой базы и неуплату налога на имущество организаций.

Это имущество было передано от учредителя к налогоплательщику по акту приема-передачи имущества от 25.03.2014. Последний с 01.01.2015 по 31.05.2017 учитывал спорное имущество в составе основных средств, начислял амортизацию и уплачивал налог на имущество организаций с 1 квартала 2015 года до 1 квартала 2017 года. Однако в мае 2017 года спорное имущество было исключено (списано) им со счета 01 «Основные средства» и зачислено на счет 41 «Товары», с осуществлением операции по исправлению ошибки с даты первичного учета имущества, то есть с 25.03.2014, что впоследствии привело к перерасчету налога на имущество за прошедшие периоды.

В качестве основания для исправления ошибки и перевода имущества со счета 01 на счет 41 налогоплательщик в бухгалтерской справке указал на следующие обстоятельства: 1) имущество в момент передачи в качестве вклада в уставной капитал фактически находилось во владении третьего лица, в отношении которого в суде рассматривался спор о его изъятии; 2) ввиду отсутствия реальной передачи имущества и нахождения его во владении третьего лица данное имущество не могло использоваться налогоплательщиком, приносить ему доходы; 3) имущество в момент внесения в качестве вклада в уставной капитал предназначалось для продажи.

Тем не менее, суд согласился с выводом налогового органа о неправомерном переводе имущества из состава основных средств в товары. Изначальное принятие имущества в состав основных средств полностью соответствовало законодательству о бухучете, никаких существенных ошибок при этом допущено не было; никаких правовых оснований для «выявления» данных ошибок и ретроспективного переучета спорного имущества путем перевода в состав товаров с даты его принятия на учет у налогоплательщика в мае 2017 года не возникло.

Отсутствие возможности фактического использования имущества и получения прибыли с учетом судебного дела о взыскании дебиторской задолженности и изъятии имущества у третьего лица не имело на момент передачи значения для квалификации его в качестве объекта основных средств, поскольку исполнение требований учредителя, а впоследствии заявителя (с учетом процессуального правопреемства по делу в 2015 году), повлекло бы получение лизинговых платежей и возврат имущества к лизингодателю – собственнику.

Ссылка на планы по продаже имущества не принимается, поскольку на дату принятия на учет никаких проектов по продаже имущества не существовало, обратного налогоплательщиком доказано не было.

(решение АСГМ от 06.11.2018 по делу № А40-136489/18,
ООО "ИПБ-Капитал")