Несмотря на то, что по сути спор между сторонами завершился досрочно «признанием поражения» со стороны налогоплательщика, примечательно, что суд довольно подробно изложил оценку законности доначислений по существу.
Доводы суда тем интереснее, если учесть, что в первой инстанции это дело рассматривала сразу тройка судей (уникальный случай!) из-за его сложности.
При детальном изучении решения суда сразу бросается в глаза тот факт, что налогоплательщиком несмотря на подачу уведомления о контролируемой сделке, не была подготовлена документация, подтверждающая примененную цену.
С другой стороны, сам спор выглядит довольно необычно с учетом того, что установленное в итоге отклонение цены от минимального значения интервала составило немногим более 4% - расхождение явно небольшое.
Первый вывод, который можно сделать из этой истории: в зоне риска при проведении контроля могут оказаться даже относительно некрупные налогоплательщики с незначительными отклонениями цен от интервала.
Вторым любопытным моментом оказалось то, что суд довольно серьезное внимание уделил вопросам оснований для контроля за ценами в сделке (хотя это вряд ли был спорный вопрос, учитывая, что налогоплательщик изначально подавал уведомление по ней): контролируемой она была признана сразу по двум основаниям (внешняя торговля товарами мировой биржевой торговли, а также контрагент из «офшорной» юрисдикции по специальному списку Минфина России).
Примечательно, что сама сделка при этом была осуществлена с формально независимым лицом: в отличие от большинства громких споров последних лет, когда основные доначисления касались внутрихолдинговых сделок.
Любопытна аргументация суда об отказе от применения метода цены последующей реализации: по его мнению, применение метода невозможно, поскольку не были установлены фактические получатели поставленной нефти после отгрузки из терминала в танкер.
Этот аргумент не вполне корректен: в соответствии с пунктом 1 статьи 105.10 НК РФ этот метод применяется только при перепродаже налогоплательщиком купленных в анализируемой сделке товаров.
Иными словами, этот метод можно применить только при оценке расходов гонконгского трейдера (цены закупки), что потребовало бы анализа валовой рентабельности компаний, сопоставимых именно с трейдером.
В таком случае весь ТЦО-анализ должен был быть построен не вокруг деятельности налогоплательщика, а вокруг деятельности его покупателя, что вряд ли можно признать правильным: теоретически вполне может сложиться ситуация, когда для покупателя цена покупки будет являться рыночной по методу цены последующей реализации, но в то же время она будет нерыночной для поставщика (производителя) с учетом других методов и факторов.
В любом случае, в этом деле суд путем некорректной аргументации все же выбрал правильный метод: сопоставимых рыночных цен.
Статья 105.9 НК РФ допускает использование биржевых котировок по идентичным (однородным) товарам для определения цены с применением корректировочных коэффициентов, учитывающих конкретные условия сделок.
В данном случае такая корректировка была предложена самим агентством Platt's, причем, судя по тексту решения, ФНС России не учитывала какие-либо дополнительные факторы при расчете цены, взяв максимально близкие к датам отгрузки котировки нефти сорта Dubai и применив к ним дифференициалы ESPO, рассчитанные тем же Platt's.
К сожалению, в этой части комментируемое решение фактически продолжает ту тревожную для налогоплательщиков тенденцию, которая была заложена еще в 2012 году
Президиумом ВАС РФ в Постановлении по
делу ОАО «Серебро Магадана», где суд счел возможным прямо применить котировки Лондонской биржи к отгрузкам драгоценного металла из дальневосточного порта без каких-либо существенных корректировок.
Продолжение этого тренда грозит тем, что налоговые органы и суды и дальше будут пренебрегать функциональным анализом и необходимыми в каждом случае корректировками цен исходя из условий сделок.
Крайне странно выглядят попытки налогоплательщика оправдать отклонения от уровня цен через довод о монополизации рынка со ссылками на статью «Мнение журналистов, размещенное в независимых публичных изданиях (Илья Захаров "Нефть, оффшоры и откаты"), опубликованной в газете «Трибуна».
Несмотря на то, что сам аргумент о понуждении к предоставлению более низких цен со стороны монопольного покупателя вполне может иметь место, его обоснование со ссылкой лишь на журналистское расследование без каких-либо иных документов вряд ли могло иметь хоть какие-то шансы на успех в суде.
Любопытно, что суд все же оценил довод общества о том, что другие «малые нефтяные компании» работают в таких же условиях. Несмотря на то, что указанная информация не могла быть использована при применении раздела V.I НК РФ, ФНС России все же произвела соответствующее сравнение, итоги которого оказались не в пользу общества.
Конечно, в отсутствие подробной информации в тексте решения суда невозможно судить о корректности исследования ФНС. Тем не менее, очевидно, что такие «недопустимые» данные вполне могут быть приняты и фактически использованы судом при обосновании своего решения вопреки требованию закона.
Будет ли допустимым в будущем использование такой информации не налоговыми органами (которые охотно пользуются попустительством со стороны суда), а налогоплательщиками, покажет только время.
Наконец, суд неоднократно подчеркнул в своем решении: для применения раздела V.I НК РФ к контролируемым сделкам нет необходимости в установлении признаков необоснованной налоговой выгоды (в отличие от громких дел 2016 года, в которых речь шла о проверках цен в неконтролируемых сделках: дела компаний
Ставгазоборудование,
ДЦ Минаевский и
Аквапарк, о которых мы ранее писали в наших TaxAlerts). С учетом буквы закона, вывод скорее верный.
В данном деле сошлись сразу две группы факторов: с одной стороны, у налогоплательщика не было стройной и убедительной защитной позиции с сильным набором аргументов (начиная с отсутствия документации к уведомлению по контролируемой сделке).
С другой стороны, можно наблюдать строгий и в чем-то формальный (даже «пробюджетный») подход суда к некоторым неоднозначным вопросам применения раздела V.I.
Прежде всего, это касается отсутствия корректировок по конкретным условиям поставоки деятельности налогоплательщика, а также отказа от применения других доступных биржевых котировок в порядке статьи 105.9 НК РФ, помимо Platt's.
Справедливости ради, в этой части налогоплательщик тоже не привел достаточно убедительных аргументов, включая адекватные альтернативные котировки, за которые мог бы «ухватиться» суд.
